– За восемь возьму, – я продолжал крутить лук.
– Это с Петром надо говорить, я не смогу такую цену дать, – вздохнул парень.
– Так зови.
Сзади раздался какой-то грохот, и я обернулся.
– Оно само, я ее не трогал, – голос у Гостивита был удивленный. Кто бы сомневался. Гостивит уронил стойку с копьями.
– Эх, – парень грустно вздохнул и пошел поднимать копья.
Я же посмотрел на Гостивита, который начал помогать.
– Что за шум? – в лавку зашел сухой старик, который подслеповато щурился.
– Да, вот упало, – мальчишка показал на стойку.
– Понятно, а я вижу, лук присмотрели, хорошая работа и недорого совсем, девять золотых, – начал расхваливать товар старик.
– За восемь возьму, – я серьезно на него посмотрел, торговаться, как дед, я не умел, но, судя по местным ценам, придется учиться.
– Хм, – ромей задумался, – если еще и стрел возьмешь больше чем на золотой, отдам и за восемь.
– А еще я вещи ваши могу укрепить по медной монетке за вещь, – рядом появился мальчишка.
– Укрепить, это как? – я что-то даже и не понял, о чем он.
– У меня сила есть, она на вещи действует, я могу ей вещи укреплять и делать прочнее. Бронь становится тяжелее пробить, а на лезвии меча меньше зарубок остается. – Увидев, что я задумался, он зачастил: – Священник меня смотрел в самом Константинополе и сказывал, что эта сила от самого бога идет.
– О как, ну давай посмотрим, – и я вытащил нож и положил перед мальцом.
Он, взяв в руки, посмотрел на лезвие, немного скривился и, прикрыв глаза, начал тихо шептать молитву, в которой я разбирал только отдельные слова.
А нож в его руках засиял буквально на секунду.
Ну ни черта себе, еще один одаренный, и сила такая интересная.
– Вот все, с вас один медный фолис, – и мальчишка улыбнулся.
– Держи, – и я, выудив из кошелька монетку, положил перед ним.
– Благодарю. Только укрепление полгода продержится, а после все как и было станет, – и мальчишка от меня отбежал, поглядывая на мою реакцию.
Вот хитрый ромей, хотя и так неплохо.
Не дождавшись от меня реакции, старик заговорил:
– Ты стрел принеси колчан и тетивы две захвати, – он обратился к мальчишке.
– Ага, хорошо, – и тот умчался во внутренние помещения.
– А неплохо мальчишка умеет, – я поделился своим впечатлением.
– Неплохо, – согласился старый ромей, – только отец его кузнецом был и мог сразу так предметы укреплять, может, и не так сильно, как он, зато навсегда. Жаль только, плохо кончил, – грустно вздохнул старик.