От скуки Финч стал наблюдать за жизнью станции. На платформе сейчас было не очень много народу – всего пара стариков, читающих газеты. По другую сторону от путей, куда можно было добраться по мосткам, проходящим у стены над трамвайными проемами, люди буквально толпились: направление в сторону центра города было более популярным, чем в сторону Горри, где жил Финч.
В дальнем конце платформы располагалась билетная касса, к окошку которой выстроилась небольшая очередь, там же стоял пожилой усатый станционный смотритель – он с кем-то говорил и громко, от души, хохотал. Под столбом с часами вместе со своей табуреточкой и стулом для клиентов разместился натиральщик башмаков в фартуке. Работы у него сейчас хватало.
Как, впрочем, и у огромного человека в темно-синей форме и высоком шлеме с кокардой. Констебль держал за шиворот тощего мужчину, трепыхающегося у него в руках, словно свежепойманная рыба. «Рыба» болтала руками по сторонам, изо всех сил пытаясь извернуться и куснуть констебля за пальцы.
– Пусти! Пусти! – верещал человечек, привлекая к себе заинтересованные взгляды.
Финч с удивлением узнал в пойманном того, кто его толкнул, – неприятного типа с металлическим зубом.
Констебль был непреклонен.
– Ну да! – пробасил он. – Щас! Вот прям взял и пустил! – Он повернул голову к недоуменным свидетелям этой драмы или, учитывая злобные и в то же время комичные гримасы пойманного, скорее, трагикомедии. – Соблюдайте спокойствие! Жулик пойман! Возвращайтесь к своим делам!
– А что он сделал, сэр? – спросила старушка с клюкой, подлетевшая к месту происшествия с резвостью пожарной кареты. По ее вдохновленному сморщенному лицу было видно, что она жаждет подробностей, сплетен и чуть ли не свежих городских легенд. – Пытался испортить часы? Или хотел пробраться в трамвай без билета? Или намеревался подменить заголовки в газетах?
– Крался и выглядел подозрительным.
– Гм…
Старушка была так разочарована, как будто ей кто-то сообщил о том, что пятичасовые чаепития навсегда отменяются. Она-то, небось, надеялась, что жулик собирался подложить кому-нибудь в чай бомбу или как минимум украсть станционный колокол. Она огорченно махнула рукой и отправилась по своим делам.
– Пусти! – все верещал жулик под треск воротника собственного пальто. – Я ничего не делал!