– Павел VI опять встречался с Афиногором.
– Нам еще до этого далеко. В прошлом году я был в Риме, посещал орден доминиканцев.
– Святую инквизицию? – Костя широко раскрыл глаза.
– Инквизиция давно отыграла свое время.
– Не спорю. Но ведь есть общественное мнение.
– И вы, историки, сыграли здесь не последнюю роль.
– Ты и вправду считаешь возможным объединить церкви? – задал прямой вопрос Костя.
– Не торопись, друже. Полагается все взвесить. Но делать шаги навстречу все равно надо. Разделение ведет к войнам. Действовать надо осторожно. Знаешь, у меня в юности был один знакомый еврей. Он всегда говорил: зачем тебе лезть напролом, научись маневру.
– Ага! Нормальные герои всегда идут в обход!
– Те, кто противодействует, больше склонны к решительным, я бы даже сказал, грубым действиям. Они не терпят компромиссов и признают только черно-белую гамму.
Глеб помолчал, потом сказал уверенно:
– И все же христианство, несмотря на множество церквей, имеет общую основу.
– Однако согласись, мы далеко разошлись с западным миром.
– Но не настолько, чтобы не иметь общего, – парировал Глеб. – Никто не призывает народ терять свою особенность.
– И все же, все же, все же… Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут. Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный Господень суд…
– Киплинг? А я тебе отвечу. Тем же Киплингом. – Глеб поднялся, подошел к книжным полкам, нашел нужный томик, открыл его на закладке, прочел вслух:
Но нет Востока и Запада нет, что племя, родина, род,
Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает?
– Вот любопытное зрелище! Православный Владыка использует как аргумент стихи масона Киплинга! – воскликнул Костя.
– Ты этого захотел.
Костя развел руками.
Глеб продолжал:
– Конечно же Киплинг не аргумент. Я это сам понимаю. И даже отдаю себе отчет в том, что мои оппоненты по-своему правы. Справедливость и истина на их стороне. Государственные, национальные и прочие интересы, наконец, русское православие, что может быть важнее в исторической перспективе? Но это – реалии земного мира, понимаешь?
Глеб заложил руки за спину и подошел к окну. Не оборачиваясь, он сказал:
– Когда я думаю о драгоценной крови Христовой, я выбираю Христа и отказываюсь от справедливости и истины! Я предпочитаю жить его замыслами, а не нашими соображениями!