Клавдия, держа его ладошку, шла на кухню или в кладовую, а он смело топал рядом, разглядывая темные стены. Если вдруг кто-то открывал дверь, падающий свет вырезал ровный и хорошо видный кусок коридора, желтый, как кусок сыра. Остальная часть пространства, казалось, становилась еще темнее.
Пока мать болтала с соседкой, Виталик набирался храбрости и делал несколько шагов в окружающий мрак. Заметив у своих ног покрытую гладкой шерстью спинку, он, сопя, присаживался над огромной крысой, обнюхивающей углы коридора, приговаривал, осторожно касаясь ладошкой ее спины: «Киса, киса».
Клавдия, заметив его маневры, фыркала от возмущения, топала ногой; крыса мгновенно исчезала. Клавдия хватала сына в охапку и тащила на кухню мыть руки.
Нельзя сказать, что этим ограничивалось общение Виталика с животными. Так, он был знаком с воспитанным котом, которого держала одна из соседок. В отличие от своей хозяйки, особы довольно полной и любившей яркие наряды, кот был серый в полосочку и какой-то плоский, будто вырезанный из картона. Он редко появлялся в общественных местах, проводя большую часть жизни в комнате хозяйки. Через форточку кот легко выходил на улицу и возвращался обратно, тем более что выход находился прямо на уровне тротуара.
Хозяйка полагала, что коты должны кормить себя сами, добывая пищу охотой на мышей. Однако кот не был из породы мышеловов, не имел охотничьего азарта, да и мать-кошка, видимо, не успела обучить его кошачьему ремеслу. Повинуясь инстинкту, он мог погнаться за удирающим мышонком, но внезапно, как будто вспомнив о неотложных делах, замедлял бег, устало присаживался и, посидев немного, отправлялся на диван. Если он слышал грубый мужской голос и топот башмаков, то, забыв о своей обычной расслабленности, спешно устремлялся в комнату. Детей он терпел, но к женщинам относился с большим вниманием, получая время от времени порцию молока – за вредность, как они говорили.
Перед ноябрьскими праздниками он прославился как настоящий хищник и защитник хозяйского добра. Накануне вечером его хозяйка зажарила в духовке утку. На ночь остывшая утка, завернутая в промасленную бумагу, была оставлена в холодной кладовке. Чтобы мыши не вздумали покуситься на редкий деликатес, охранять его поручили коту. Кот не хотел ночевать под замком в кладовке и изо всех сил сопротивлялся. В темноте он долго сидел под дверью и мяукал. Потом все стихло.