– Прости, милый, скоро придет Зинаида Зиновьевна.
Погладила ему щеку. Он опять нашел ее губы губами.
– Пощади, – сказала она, прижимаясь к нему…
Но их день настал. День, который перешел в чудесную ночь.
Лия аккуратно сняла постельное белье Зизи и постелила новое, принесенное с собой. Она велела Виталику раздеться, а сама пошла в ванную. Вернувшись, Лия потушила свет и скользнула под одеяло.
И опять исчезло понятие времени. И пять человеческих чувств исчезли и образовали одно.
Вечная пара, вечные два полюса – мужчина и женщина, разделяемые обществом и бытом, временем и расстоянием, предрассудками и распущенностью, детьми и родителями, воспитанием и феминизмом, самолюбием и деньгами, забвением и предательством, судьбой и смертью, вопреки всему эти двое из века в век находят друг друга, чтобы слиться в одно целое, потерять себя в нежном объятии, наносить и зализывать раны, восторгаться и страдать, падать, подниматься, прощать, прощаться, ненавидеть, мстить, жертвовать собой, мучить, возрождаться и умирать…
– Подожди, надо что-нибудь подстелить, – она отыскала рукой приготовленное полотенце, подложила под себя, – иди ко мне, милый.
Потом они лежали рядом, счастливые и довольные собой и друг другом. Она тихо сказала:
– Кровь капает.
– Дай посмотреть.
– Ни за что в жизни. – Она скомкала полотенце и запихнула его под диван.
– Тебе больно?
– Совсем чуть-чуть. Ты – такой славный.
Они уснули, как уставшие дети, и сон их был глубокий и сладкий, такой сон, когда капельки слюны показываются в уголке губ и елеем стекают на подушку.
Лия встала раньше него. Она вошла чистая и свежая из-под душа в залитую солнцем комнату. Виталик открыл глаза. В истоме он не мог сжать пальцы в кулак, но, увидев Лию, встрепенулся.
Она подошла к нему, взъерошила волосы:
– Вставай, соня.
Виталик, лежа, обнял ее ноги, притянул к себе и уткнулся лицом в прохладные колени под халатом.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
– Прекрасно.
Он невольно взглянул под диван.
– Не смотри, я его уже выбросила. Все! Была, и нет девушки! Вставай, пойдем со мной.
Виталик потянулся к одежде.
– Нет, одеваться не надо. Давай руку. Давай, я не смотрю.
Она привела его в ванную, поставила под душ и открыла воду. Сотня тугих теплых струй, шелестя, забила из шланга.
– А теперь закрой глаза и не открывай.