Войдя в комнату, он открыл окно. Марины в Москве не было, она уехала отдыхать по путевке. По холодным крышам забарабанили первые капли дождя. Он включил радио и лег. По первой программе звучала песня, которая начиналась словами: «Уходит детство через мой порог…»
Артуру запомнился этот прозрачный вечер, сомкнувшийся с ночью, ветер, принесший дождь, и трепещущие звуки песни под аккомпанемент весеннего ливня. Лежа в постели, он смотрел в открытое окно, слушал радиодождь и не заметил, как уснул.
Месяц спустя Костя приехал с дачи на московскую квартиру посмотреть почту, взять новые журналы. Задумавшись, он брел по Чистопрудному бульвару. Вдруг его окликнули:
– Константин Георгиевич!
Костя остановился, он узнал Виталика.
– Привет, какими судьбами?
– Жду Лию, она пошла в Министерство просвещения.
– Как у нее дела?
– Хочет получить распределение в Москву.
– Теперь имеет полное право.
– Хорошо бы разрешили. – Виталик инстинктивно ждал от официальных органов какой-нибудь пакости.
Костя видел, что былая безмятежность Виталика за месяц успела исчезнуть, и решил переменить тему:
– С Артуром давно не встречались?
– С Артуром? Неделю назад он у нас был с Тамарой.
– Тамара? Это подруга Лии? – Костя широко раскрыл глаза.
– Ну да, с истфака. Помните?
– А, – покивал головой Костя, – ну тогда я за Артура спокоен.
– В каком смысле?
– В том смысле, что ей некуда торопиться. Я слышал, ее оставляют в аспирантуре.
Виталик рассмеялся. В это время к ним подбежала Лия.
– Здравствуйте, Константин Георгиевич.
– Здравствуйте, Лия.
– Ну, как?! – спросил Виталик.
– Все нормально. Они согласны. Скорей всего в шестьсот тридцать первую.
– Отлично, – Виталик облегченно вздохнул.
Он хотел еще о чем-то спросить, но вдруг до них донеслось низкое бормотание грома.
Костя поднял голову. Из-за Министерства заготовок заходила черная туча.
– Пойдемте ко мне, – сказал он, – и дождь переждете, и посмотрите, где я живу.
Виталик посмотрел на Лию. Она согласилась. Нужно было торопиться. Не мешкая, они пересекли бульвар. Лия шагала в центре, взяв мужчин под руки. Когда дошли до подъезда, упали редкие тяжелые капли. Сразу запахло пылью. Сбиваясь в темные шарики, пыль жадно поглощала влагу.
В комнате пришлось зажечь свет. Костя раздвинул шторы и открыл окно. В следующий момент молния отпечаталась на сетчатке трех пар глаз, взглянувших в окно, и сразу же последовал оглушительный треск, как будто перед мощным усилителем звука разорвали плотную ткань.