– Было приятно познакомиться, – вежливо произнес он. – Ваша дочь – просто прелесть. Теперь я понимаю, в кого она такая красавица. – Он лукаво блеснул глазами в мою сторону.
– Да, да… – рассеянно подтвердила мама, выпихивая отца в подъезд, а потом окатила меня таким взглядом, что даже деревяшку бросило бы в холодный пот, и с расстановкой произнесла: – Я тебе сегодня позвоню, Женечка.
Стало ясно, что разговор получится долгим и сложным. Главное, чтобы не отказали в дальнейшем содержании.
Когда за ними закрылась дверь, я почувствовала, как на глаза навернулись злые слезы. Резко развернувшись на пятках, я кинулась на кухню, где мужчина спокойно разглядывал внутренности пустого холодильника. Большой нелепый арбуз пузато и важно примостился посреди стола, накрытого желтой скатертью.
– Значит, тебя зовут Люкка? – для чего-то пробормотала я сквозь зубы, уперев руки в бока.
– Ты для чего всю кухню солью засыпала? – Он поднял голову, изогнув черную бровь, и понюхал баночку с открытым две недели назад йогуртом. Сморщившись, Люкка выкинул ее в помойное ведро, спрятанное в шкафчике под раковиной.
Он так по-хозяйски вел себя на моей кухне, что я сжала зубы.
– И чеснок на шею повесила? – продолжал измываться наглец.
Он разочарованно хлопнул дверцей холодильника и поправил криво висящий магнитик. Я резко сдернула ожерелье из чесночных головок.
– Теперь понятно, почему ты такая худая. Лучшие друзья девушки – это свежий воздух и любовь, а не сигареты и кофе.
Тут меня прорвало:
– Послушай, ты! Люкка! – Я ткнула в него трясущимся пальцем.
Мужчина прислонился к подоконнику и скрестил руки на груди, всем своим видом обратившись в слух. Ситуация становилась все нелепее, ведь он стоял почти голый, а я, красная и растрепанная, в перепачканной кровью растянутой футболке, беззвучно открывала рот, как глухонемая.
– Ну коль уж мы провели ночь в одной постели, можешь называть меня Люк, – милостиво позволил он. Похоже, все происходящее его по-настоящему забавляло.
– Вон из моей квартиры! – тихо произнесла я.
Веко на правом глазу нервно подергивалось.
– Не знаю, кто ты там, вампир ли, оборотень, или просто завравшийся нахал, но немедленно выметайся!
– Да я уже собирался, – пожал он плечами. – Дашь какую-нибудь футболку, а то у меня рубаха в крови.
– Футболку тебе?! – Я перешла на крик. – Да как ты смеешь?! Господи, ты же слышал из ванной, что кто-то пришел?! Зачем ты появился?! Ну кто тебя просил?! Коль уж забрался в мою квартиру, так сидел бы тихо, как мышка! Так ведь нет – нарисовался гуашью: смотрите, какой я прекрасный в набедренной повязке! Тарзан хренов! – Горло перехватило, и я закашлялась.