Молодой человек сел в кресло, и его глаза теперь были направлены прямо на меня. В этом взгляде я не увидел того, что приходилось наблюдать изо дня в день. Я обнаружил в его глазах великое желание жить. Но это желание утекало, словно утренние ручейки, которыми я любовался совсем недавно. В его руках была черная папка, из которой вываливались листы бумаги.
–Рон, чем я могу Вам помочь? – спросил я у юноши.
Молодой человек продолжал молчать, то поднимая, то опуская свой взгляд.
–Рон, как Вы себя чувствуете? – поинтересовался я у молодого человека.
– Я безумно счастлив. Но то, что делает меня счастливым, в то же время и убивает? – спустя некоторое время ответил Рон.
Это был первый раз, когда ко мне пришел человек, заявляя, что он счастлив. Изначально я подумал о зависимости от токсических веществ, но вскоре мои догадки не подтвердились.
– Рон, Вы можете мне доверять. Что делает Вас счастливым? – спросил я, стараясь расположить молодого человека к дальнейшему разговору.
–Любовь к женщине. Я по истине счастлив любить именно ее, –воскликнул юноша.
–Любовь, на самом деле, делает человека счастливым. Тогда что вы подразумеваете под словом «убивает»? – уточнил я у Рона.
–Может, я совершенно не умею излагать свои мысли. Я чувствую, как внутри меня что-то горит. Я чувствую тепло от огня, но понимаю, что огонь образуется посредством сгорания меня самого. – признался молодой человек.
–Рон, а в каких отношениях Вы состоите с этой девушкой? – я задал этот вопрос, стараясь разобраться в значении слов юноши.
–Она знает, что я – Рон. Я знаю, что она – Ева, – промолвил Рон.
–Рон, Вы любите Еву. А что испытывает к Вам Ева? – уточнил я.
Рон ничего не ответил. Его глаза наполнились страхом, артерия на шее начала сильно пульсировать, он то и дело кусал свои губы.
–Вы можете не отвечать на вопрос. Скажите, чего бы Вам хотелось сейчас? – осторожно спросил я у юноши.
Рон немного подумал, подошел к моему столу и передал ту самую папку, которую все это время прижимал к себе.
– Прошу Вас, Доктор, вылечите меня! – его голос дрожал, а слова обрывались на последнем слоге.
Я посмотрел на черную папку с названием "Магистраль". Странное название, которое не наводило меня ни на какие мысли. Открыв ее, я увидел, как неровным и едва разборчивым почерком были написаны стихи. На некоторых листах был текст, либо какие-то фразы, один лист был полон набором цифр. В некоторых местах было перечеркнуто все, а где-то не было ни единого исправления.