Алан недовольно покачал головой, будто речь шла о любимой, но непутевой сестре.
– А что же отец ребенка? – спросил Натан.
Маргариту было безумно жаль, вот уж правда – не везет девчонке. Первая любовь не сложилась. Он точно не знал, что произошло, но даже самые безобидные вопросы вызывали у Марго приступы паники. Потом он, идиот легкомысленный, подвернулся. Теперь вот, похоже, очередной кавалер оказался подлецом. Разве позволил бы нормальный мужчина, чтобы его семья – а женщина и ребенок, как ни крути, уже семья – страдала?
– А он ее бросил, – тихо ответил Алан, лишив свой голос каких-либо красок.
Словно бросать беременную девушку в сложной жизненной ситуации – обычное дело.
Куда-то бежать сразу расхотелось. Наоборот. Алан прав. Натану нужно увидеть Маргариту. «В последний раз» – проскользнула непрошенная мысль, заставив кожу на спине покрыться холодной испариной. Не поэтому ли друг так упрямо тащит его в больницу? Последний шанс увидеть девушку, до сих пор любимую, живой.
Или все еще можно исправить? Если вопрос упирается лишь в деньги, то для Натана это совсем не проблема! Любые препараты, лучшие врачи – все, что потребуется, только бы она жила. В конце концов на нем долг перед девушкой.
– А что, шансов нет совсем? Может можно как-то помочь?
– Если ей удастся протянуть еще хотя бы три недели, то можно будет делать кесарево, – огорошил Алан. – Ребенок уже сможет сам дышать. Тогда и Маргариту переведут на более эффективные препараты, запрещенные для беременных. Но это в идеальном случае. А жизнь, как ты знаешь, от идеала далека. В общем, мало шансов. Мало.
– Кесарево? – забыв о правилах безопасности, Натан мертвой хваткой вцепился в плечо Алана. – Какой у нее срок?!
– Двадцать семь недель, – если бы они были на ринге, то эти три короткие слова легко бы отправили Натана в нокаут. – В бардачке лежит бутылка с водой. Я бы предложил чего покрепче, но, в сложившихся обстоятельствах, думаю не стоит. Трезвая голова тебе еще пригодится.
Судорожными движениями Натан извлек из бардачка злополучную воду. Разболтанная минералка открылась с шипением, забрызгав светлый пиджак и брюки. Да и черт бы с ними! Нет, в другое время Натан, может быть, и возмутился бы, но не теперь. Он с жадностью припал к горлышку, надеясь, что вода хоть как-то затушит разгорающееся внутри пламя.