– Для меня даже ваша печка – это высоко. Я страшно высоты боюсь.
– Настоящая мышь. Маленькая, белая и пугливая.
– А я и не говорила, что бесстрашная!
– Тяжело тебе у нас придется.
– Я в ваш мир не напрашивалась, – надулась Лера.
– Да и нам без тебя спокойно жилось. Но зачем-то вышло, как вышло.
Девушка старалась смотреть вперед, чтобы не замечать высоты, на которую ее посадили. Иначе начинало трясти от страха. А еще было страшно неудобно: седло было жестким, ноги затекли и спина быстро устала держать осанку. Она осторожно двинула бедрами, стараясь найти более удобное положение.
– Не ерзай. Нам еще далеко ехать.
– Неудобно.
– Естественно. Сидишь, как отличница на уроке, – мужская рука прижала ее к себе, вторая укрыла плащом, – я не кусаюсь. Так что расслабься.
Девушка на секунду замерла от столько бесцеремонного поведения, но не признать правоту мужчины было бы глупо. Поэтому ничего не оставалось, как откинуться назад и сделать вид, что совершенно не пугает ощущать спиной крепкую мужскую грудь и м-м-м… ноги. Никогда раньше Лера не прижималась к мужчине так близко, чтобы можно было услышать мерный стук его сердца. В отличие от ее, несущегося испуганным галопом.
Страшно, волнительно и снова – страшно. Но тепло. Сильные руки, которые она почувствовала мельком, когда Драгомир перехватил поводья, надежным щитом огораживали от мира.
Завернутая в кокон плаща, под мерную конскую поступь, Лера беспечно задремала. Доверчиво прижавшись к мужчине, который собирался ее убить.
– Просыпайся, мышь. Проспишь все самое интересное.
Леру ощутимо тряхнуло. Она сонно захлопала ресницами и нехотя высунула нос из теплой норы.
– Что слу… ох! – сам собой изумленно открылся рот, созерцая город. Как в фильмах про ранее средневековье: высокая каменная стен, с бойницами и башнями, а кругом и всюду сплошь деревянные постройки. Избушки ремесленников, крытые тесом или соломой. Тропы там, где поуже, и деревяные настилы вместо широких дорог. Всюду снуют люди, и в основном – пешком. Реже – груженные телеги с возницами. А еще, даже отсюда, издалека, видно, что женщины одеты в длиннополую невзрачную одежду, а мужчины по большей части – в зипунах и лаптях. Слышен гвалт и звуки скотины. И запахи – дыма, железа, кожи и еды.
– Так это правда …, – со смесью восхищения и горечи прошептала Лера.