Надо понимать, что аванс за сетку Коростылёв просто забрал в счёт долга. И сетку он нам не даст. И теперь мы должны Сивухину. А это плохо, очень плохо. Потому, что мы ещё должны Грицко, Шушунину и Армену Григорьевичу. Ну, и ещё за аренду, коммуналку и интернет.
Это конец. Прошлая зарплата была позавчера. Следующей не будет. Я понимаю это чётко, глядя в таблицу заказов. Сивухин был последней соломинкой, на которой держался муравей Костиного бизнеса. Жёлтая жаба пучила на меня правый глаз: «Подайте будды ради…»
Где-то в солнечном сплетении китайским лотосом расцветала боль. Уж не знаю, что там может болеть, но сильные душевные страдания у меня всегда ощущались физически именно там. Душа моя, видимо, тяготела ближе к желудку.
Взглядом я поплыла по комнате, пытаясь заякориться за спасительное нечто. Мне нужен был толчок, что пробудит мысль, озарит простым решением, принесёт моментальный покой. Но голые стены офиса, наполовину белёные, наполовину покрашенные туалетной синей краской, равно, как и грязный пол (уборщица хлопнула дверью за неуплату неделю назад), и мутные окна со следами наружного птичьего помёта, навевали только безрадостное «стена кирпичная, казённый дом». Из двери, ведущей в глухой коридор цокольного этажа, отчётливо пахло баландой.
Как, как я оказалась в этой прокуренной комнате?! С жабой этой и хозяином её, Константином безмозглым? Мне тридцать пять, у меня два высших образования (педагогика и финансы), бодро начинавшаяся карьера, обучения и тренинги, всё легко, всё органично – как я докатилась до второго номера в жалкой фирме из двух человек?
***
А оказалась я здесь через постель.
Не в том смысле, что мне пришлось переспать ради работы. А в том, что работа эта стала следствием давнишнего пересыпа. Да, вот так всё запущенно…
Четыре года назад, когда вместе с безлимитным интернетом, появилась возможность бесконтрольного сидения в соцсетях, я и познакомилась с Костиком на одном местечковом форуме, обычной болталке ни о чём, где старательно убивали рабочее время офисные хомячки. Сообщество наше было задорным и юморным, интеллигентным и вежливым, троллинг тогда ещё порицался, но цветистое пустословие уже приветствовалось. Костя тоже был бывшим учителем, но не физики, как я, а литературы. В совершенстве владея эзоповым языком, он всех покорял меткими образами и сравнениями, очаровывал дам стихоплётством, вызывал уважение у парней добродушным нравом и богатым для своих лет жизненным опытом (как позже выяснилось, опыт был большей частью воображаемым). А вы замечали, что самые велеречивые сетевые болтуны всегда оказываются в реале либо молчунами-интровертами, либо тык-мык собеседниками?