***
В тереме царила гнетущая атмосфера, а воздух широких коридоров наполнял запах смерти.
Дурное предчувствие накрыло Яромира уже на первых ступенях, где он и остановился:
– Поступим так: Гришка, Айромир и Бедабор – останетесь снаружи и поищите следы упыря. Начните от стены и дальше по закоулкам. Будьте внимательны ко всем подвалам и тёмным укрытиям, где может спрятаться создание размером с человека. Самое главное: без меня к нему не лезьте. Коли чего увидите – тут же отправляйте Гришку за мной, а сами постарайтесь отрезать ему пути отхода. Помните, что упыри до жути боятся света. Ну-ка, покажите шарики из теста, чеснока и лаванды?
Каждый из мужиков раскрыл небольшие мешочки, висевшие на поясе, и протянул Яромиру:
– Прекрасно! Если скотина полезет, тут же швыряйте это ему в пасть. Пусть подавится! Теперь, за дело! Потап и Митяй – пойдут со мной.
Все члены "покойной бригады" ещё раз перепроверили снаряжение и разошлись в разные стороны.
Внутри, возле большой лестницы, ведущей к княжеским покоям, Яромира и его спутников уже встречал взъерошенный воевода Руевит:
– Долго ходишь. – недовольно натянув верхнюю губу, негромко начал он. – Пойдём, разберёшься со всем, пока княже не проснулся.
– Брат ещё не в курсе? – удивился Яромир, следуя за торопливо поднимающимся по ступеням воеводой.
– Чем дольше он не знает, тем спокойнее нам будет… Сам же знаешь его буйную голову!
«И то верно…» – подумал Яромир, как в нос ударил неприятный, кислый запах, невольно заставивший его сморщится. – «Ну и смердит. Такую вонь я точно ещё нигде не встречал!» Кто-нибудь ещё чует, чем тут воняет?
– Вздрючкой! – резко выпалил Руевит. – Причём и тебе, и мне.
Больше Яромир решил к воеводе под горячую руку с вопросами не лезть.
На третьем этаже они свернули в узкий темный коридор, ведущий к комнатам прислуги.
И чем дальше они шли, тем сильнее усиливался запах.
– Вот, девочка в этой комнате! – воевода указал толстым указательным пальцем на охраняемую дружинниками дверь.
Яромир и его постовые товарищи по цеху коротко поприветствовали друг друга глазами, после чего он припал на колено в поисках следов нападавшего.
К его досаде, на вековых половицах что-то разобрать совершенно не представлялось возможным.
Слишком уж много повидало это дерево, настолько, что уже и не отличить его старые шрамы от новых.