– Прикончить! – как всегда твёрдо пробасил Руевит. – Что встал, коли его!
Чёрт злорадно оскалился и издал что-то похожее на усмешку.
Он не собирался ждать пока на него нападут…
Первым делом, в Яромира полетело тело Алки. Следом – покрывало на воеводу.
От удара Яромира отбросило к противоположной стене, а чёрт тут же бросился на Митяя, метясь в легко доступную для когтей шею.
Коленки Митяя затряслись от неожиданно охватившего его страха, и он попятился назад.
Окровавленные зубы чёрта блеснули в солнечных лучах.
В приступе паники и полнейшей безысходности Митяй зажмурился, но раздался лишь истошный вопль Потапа.
Митяй открыл глаза и увидел перед самым лицом три истерично скачущих в глазницах зрачка чёрта, сжимавшего в зубах подставленную ладонь Потапа.
Здоровяк попытался ударить схватившую его тварь, но та с такой силой дёрнула головой, что оторвала его с места и швырнула в приближающегося со спины Яромира.
Струя крови от двух откушенных пальцев Потапа, брызнула на лицо Митяя, но чёрт на этом не остановился.
С боку он подловил движение выпутавшегося из тряпок воеводу и нырнул в сторону, ровно, когда меч Руевита уже метил в его шею.
Черт ловко проскользнул за спину Митяя, полоснул когтем под коленом и толкнул его на воеводу, чем помешал тому развернуться для нового удара.
Митяй у Руевит неуклюже завалились на кровать, в то время как длинная игла на тонкой цепи, умело брошенная Яромиром, пронзила плечо чёрта и пригвоздила его к двери.
Чёрт злобно закряхтел, схватился за звенья и потянул на себя.
Яромир не ожидал встретить такого сильного сопротивления, от чего не смог найти опору для ног и рухнул на пол.
Чёрт же с яростью вырвал иглу из плеча и неожиданно бросил её в несущегося на него, обезумевшего от боли Потапа.
Серебро, под треск плечевого доспеха, глубоко вошло в руку здоровяка.
Вспышка боли, поплывшая комната и проскочивший над головой чёрт – последнее, что запомнил Потап, перед тем как без сознания рухнул под дверь, чем помешал стражникам снаружи прийти им на помощь.
С диким, медвежьим рёвом воевода сбросил с себя ошалевшего от происходящего Митяя, но тут же получил копытом чёрта в грудь.
Кожаный доспех воеводы не позволил сильнейшему удару раздробить грудную клетку, но всё же не уберёг несколько рёбер от перелома. Руевит тяжело захрипел и вновь завалился обратно на кровать.