Под стук вагонных колес, стоя в тамбуре, как молитву, как «Отче наш», мысленно проговаривал слова о помощи, вспоминая всех святых, их напутствия. С тоской на сердце я прощался с малой родиной и обращался за подмогой ко всем небесным силам, будучи атеистом:
«Господи, мне как никогда нужна твоя поддержка. Я вовсе нe прошу тебя о каком-то чуде, или тёпленьком месте, и уж тем более о лёгких деньгах. Дай мне внутри столько силы, чтобы сдать экзамен в неведомую мне до селе жизнь.
Веди меня в большом и малом каждый новый день, помоги легко переносить все события дня, какими бы они ни были. Научи рaзумно плaнировaть тeчeниe учебного дня и отличать в нём главное от второстепенного.
Научи делать ежедневно, пусть крохотные шаги к своей мечте, а если вдруг оступлюсь, упаду, то пошли мне Ангела-хранителя и научи подниматься, продолжать путь, никого не виня и не обижая. Дай мне силы владеть своими страстями и эмоциями в радости и в беде.
Господи, пошли мнe в нужный момeнт мудрого наставника, особенно на крутых поворотах судьбы, который всегда бы подсказывал выход и вёл меня вперед. Помоги преодолеть все страхи и тревоги на этом пути.
Нaучи мeня тeрпeливо ждать, верить, мечтать, любить и не падать духом».
Впереди меня ждала пугающе интересная неизвестность, неясный путь длиною в жизнь и яркие огни большого города.
Глава 3. Есть такая профессия.
Плен.
Спичка горит семь-восемь секунд, сигарета – семь мин. За это время надо успеть, как УЖ, проползти мимо сурового бородатого охранника, пока он отвлечён своим любимым делом – перекуром «косячка», любуясь звёздами и Луной. Я сидел на краю ямы и ждал. Вот чиркнула спичка, как выстрел стартового пистолета. Я в тот же миг пополз, краем глаза косясь на огонёк. В ночной темноте горящая сигарета описала полукруг. Курящий выпустил клуб бурого дыма: сигарета с коноплёй. И, словно глухарь на току, ушёл в состояние туманного кайфа: ничего не видел и не слышал вокруг в этот момент, хоть стреляй…
… Прошлым днём я пришёл в себя от контузии, когда двое чёрных людей тащили меня за ноги по ущелью, голова болталась и ударялась о камни. Затем бросили в холодную глиняную яму, как мешок с картошкой. Яма, или зиндан, была метров шесть глубиной. Я определил это, исходя из своего роста и от того, что были видны звёзды со дна тёмного колодца даже светлым вечером. В ней было очень холодно. Я чувствовал, что с заходом солнца просто околею на дне глиняного мешка от холода и голода. Придётся питаться корешками упавших звёзд.