– Вы, как всегда, на высоте, сэр, – польстил ему Крис.
Мы пожали руки и сели в кресла напротив стола мэра. Бэрроу кивком приказал секретарю закрыть дверь, и тот вышел.
Кристиан и Бэрроу какое-то время обсуждали политические сплетни, пока я терпеливо ждал, когда разговор перейдёт к делу. Наконец, мэр произнёс:
– Я так понимаю, хорошо провести время на моём приёме – не единственное, ради чего вы приехали.
– Всё верно, сэр. Не буду ходить вокруг да около, – начал я. – Я лишь хотел убедиться, что вы всё еще на нашей стороне и знаете, за кого голосовать, когда придёт время.
– Наше партнёрство было более чем продуктивным, – Томас сделал глоток виски. От меня не ускользнул тот факт, что он не предложил нам выпить и сказал про партнёрство в прошедшем времени. – Но, честно сказать, у меня закрались некие сомнения.
– Какие же? – спросил я, постукивая пальцами по подлокотнику.
– Действительно ли ваш человек не имеет никаких связей с мафией? Вы же понимаете, как я рискую, поддерживая его.
Я хотел возразить, но Бэрроу поднял руку и продолжил:
– Не говоря уже о том, что скидка, которую вы предоставляете на товар, не выше, чем у большинства ваших покупателей в этом городе.
– Так вот, в чём всё дело? – спросил я. Рука непроизвольно сжалась вокруг подлокотника. – При всём уважении, вы имеете постоянный доступ ко всему разнообразию нашего товара, и скидка в 20 процентов – более чем щедрое предложение с нашей стороны.
– Я хочу 50, – процедил Бэрроу.
Моим первым желанием было ударить мэра так, чтобы он больше не мог разговаривать, но, к сожалению, в высших кругах работала не физическая сила, а интриги, запугивание и замаскированный (более или менее) шантаж. Вздохнув и расслабив руку, я сел глубже в кресло и хотел ответить, когда в дверь бесцеремонно постучали, и, обернувшись, я увидел Лео.
– Александр! Кристиан! Какой приятный сюрприз, – сказал тот и прошёл в кабинет с важностью сытого кота. Если мэр был одет с иголочки, но при этом не особо шиковал, чтобы казаться ближе к народу, то Лео мог позволить себе всю роскошь главы одной из крупнейших группировок города. В костюме, который кричал о деньгах, с бриллиантами во всём – от часов до пуговиц, – он источал богатство. Лео казался младше своих лет, с чёрными волосами, только начинающими седеть, и с пронзительными голубыми глазами, которые, казалось, видели все мои слабости и недостатки. Эти глаза я ненавидел больше всего. Лео улыбнулся, обнажая ровные белые зубы, и его улыбка была фальшивее, чем вся жизнь Бэрроу.