Когда я рассказываю о том, другом месте.
Люди думают, это бредни ненормальной, фантазии ребенка.
Но вы, в вашем мире, возможно, способны понять. Возможно, это покажется вам чем-то знакомым. Да, чужим. Но знакомым.
Словно шепот, или короткая вспышка света, или проблеск мысли перед тем, как заснуть.
Пойдемте.
Пойдемте со мной.
И я покажу вам.
Смелее. Мы спустимся с неба, голубого, как яйцо малиновки. Зависнем над верхушками королевских остролистов. Они будто леденцы: округлые, золотисто-зеленые. Стволы – тонкие палочки. Есть здесь и большие деревья. Ели, высокие, с заостренными верхушками. Темно-зеленые, почти синие.
Но мы уже летим дальше, над холмами и долинами. Вот и бормочущий ручей. Летим над ним. Яркая зеленая трава стремится вверх, вздымается холм, и там, там на его вершине…
Замок.
Всех мыслимых пастельных цветов. Сиреневого. Нежно-голубого. Фиолетового. Аквамаринового. Лазурного. Лавандового. Лаймового. Ментолового. Желтого, как лютик. Белого, как айсберг. Бриллиантового. Персикового. Цвета морской пены, снега, заката. Чайной розы. Чертополоха. Топаза. Ванили. Лилового, как глициния. Салатового.
Здесь даже есть цвет, названный в честь нашего замка.
Лазурь Руа.
Он нечто среднее между небесной лазурью и цветом морской волны и будто слегка припорошен пылью.
Мне он ужасно нравится.
Этот цвет есть на нашем гербе. И встречается повсюду в замке, во всех четырех его башнях, при входе в пиршественный зал.
Теперь, когда мы приземлились, вас ослепит сияние утреннего солнца, проникающего сквозь арочные окна. Видите меня? Я стою у окна в панталонах, воздев руки вверх, словно летающая белка.
А вокруг суетятся королевские камеристки, подтыкают что-то куда-то, застегивают и втискивают каждую лишнюю булочку, маффин и пирожное в немилосердное устройство, называемое корсетом.
Эта процедура начинается ровно в восемь утра. А раздевание происходит каждый вечер в десять, если только не случается бал или какое-нибудь празднество, и тогда все идет кувырком.
Напротив меня стоит моя мама, она выглядит куда лучше меня – гораздо стройнее и гораздо привлекательнее. Волосы у нее цвета колосьев пшеницы, на которые падают лучи полуденного солнца. Мои же – оттенка пыльной швабры. Ее глаза – сверкающее синее море. Мои – болото.
Можно без преувеличения сказать, что я своего рода разочарование. Всегда им была. С той минуты, как предстала перед двором во время церемонии в честь наступления весны. Вечно эти взгляды. Жалость, смешанная с удивлением. Покачивание головой.