Я вошла в заводскую больницу, в том же самом грязном прикиде, что сделала мне докторша. Главный врач ждал меня у двери в палату.
– Вот что, дорогуша, правила установлены не вами. Не хотите лечиться – скатертью дорога.
– Да, спасибо, я ухожу. Я сейчас… только, не знаю… ухожу я… да… конечно.
– Вы что же хотите, думаете, что сами справитесь? Есть милиция, есть те, кто должны это делать. Вы показали уже ваш затылок?
Я уставилась на него, ничего не понимая.
– Какой затылок?
– По которому вам опять дали, а вам все мало, я погляжу.
– А что я, по-вашему, попала в дерьмо – так сиди и не рыпайся?!
– А ты хочешь ворота открыть? Думаешь, беда пришла?
– А что ж мне и чирикнуть нельзя?
– Лучше у воробья в клюве, чем у коровы в заднице!
– Да ваш воробей меня чуть не сглотнул!
– А по-моему, это ты кому-то что-то откусила.
Он вдруг рассмеялся. Его смех прозвучал неожиданно среди нашей перепалки. Он был маленький, тщедушный человек, без волос, без усов. Халат болтался на нем, как на вешалке. Руки были костлявые и жилистые. Обручальное кольцо он не носил, хотя по больнице носились его внуки.
– Максим Павлович, я все понимаю, я ухожу. Сегодня же.
– Интересно только куда? К Архиповне с Андреичем?
– Это они вам сказали про сегодняшнее?
– В медицине свои секреты. Не мне тебе объяснять. Это военная больница, военный завод – вот тут, рядом, за стеной, ты что же, милая, ты будешь тут в шпионов играть, эркюля пуаро из себя выебы…, – он замолчал, и растерянно посмотрел на меня.
– Я – белоруска. Это вы, москали, ушли от всех, кто на вас нападал, а мы не привыкли умирать, не попытавшись выжить.
– Так живи. Куда ты сегодня полезла? Тебя дважды чуть не убили!
– Как мне жить? А он будет продолжать на меня охотиться? Долго я проживу?
– Кто?
– Откуда я знаю, – устало брякнула я. – Я не знаю, кто это, может кто-то в институте… Понятия не имею.
– Езжай к матери.
– Скажите еще – понаехало тут…
– Скажу… Понаехало тут…
– Не уеду!
Он снова рассмеялся.
– Значит, это бомжи вам рассказали?
– А ты думала, под грибком с коньячком и гудом косорылым, тебя бродяги на трепологию разводили? Короче. Они у меня тут каждый месяц подлечиваются. Я не хочу ничего тебе доказывать. Более того… Я сам не знаю, что я бы сделал на твоем месте. Но! Я врач! Ты сейчас же идешь и делаешь рентген. И – условие! Если ты опять вздумаешь исчезнуть, убежать, скрыться, заняться расследованием, сыграть в ящик, найти собаку Баскервилей, пять апельсиновых зернышек и т. д. и т. подобное… – ты…