– Никогда, – тихо и леденяще прошипела она. – Этого никогда не будет, слышишь? Я скорее прикажу запереть тебя в комнате и выдам замуж за Каратленда, чем позволю этому ублюдку подойти к тебе.
Азалия ошарашенно уставилась на мать. Прежде она никогда не слышала, чтобы та выражалась подобным образом в отношении какого-либо человека. Даже с последним бродягой она была исключительно любезна и отзывчива. А здесь…
– Почему… – непонимающе захлопала глазами девушка, но леди Нарцисса взмахом руки дала понять, что не станет слушать дочь.
Она поднялась с кресла, поправила юбки и, не глядя на Азалию, покинула комнату.
Всю дорогу к особняку Каратленда леди Нарцисса давала наставления дочери о том, как следует вести себя в присутствии герцога. Их было так много, что Азалия чувствовала себя измотанной, а в голове царил хаос из мыслей и правил, когда экипаж остановился перед величественным домом.
«Главное, удержаться на ногах», – подумала девушка. Она не сомневалась: матушка решила приложить все усилия, чтобы выгодно выдать дочь замуж. Разумеется, чувства само́й Азалии не принимались во внимание. Мало ли что взбредёт в голову юной особе? Не ко всему же стоит прислушиваться.
Вспомнился недавний разговор и испуг леди Нарциссы от мысли породниться с Валентайном. Сначала Азалия подумала, что мать ужаснулась перспективе, что дочь может влюбиться в безродного дознавателя, потому что связь девушки и некроманта не только будет порицаема обществом, но и грозит большой опасностью. И леди Нарцисса, как любая мать, просто старается защитить своё дитя. Но, в конце концов, Азалия пришла к выводу, что у подобной реакции есть своя, более глубокая причина, которую матушка не собиралась раскрывать.
В душе́ назревал бунт. Однако девушка решила, что правильнее будет не выказывать его до тех пор, пока не придумает, как найти выход из создавшегося положения.
Каратленд встретил гостей в просторном бело-голубом холле с мраморными колоннами. Под руку с ним Азалия вступила на широкую лестницу с беломраморными перилами, покрытую дорогим красным ковром.
Всё в доме было пропитано кричащей роскошью: и лестница, которая, дойдя до середины раздваивалась и поднималась полукружиями, и онтаровские статуи мифических героев, и мебельные гарнитуры, за которые, видимо, заплатили баснословные деньги. Вдоль стен стояли большие напольные вазы с розово-фиолетовыми цветами, названия которых Азалия не знала. От них исходил такой приторный аромат, что у девушки закружилась голова. Ей даже подумалось, что некоторые люди так стремятся произвести благоприятное впечатление, что перегибают палку.