Вот здесь-то мы и сталкиваемся даже не с конкуренцией, а с конкретными противниками в борьбе за нравственность молодёжи. Участниками процесса воспитания ребёнка в современном мире становятся не только родители и школа, но и те источники внушения, которые власть имущие могут позволить себе использовать для достижения своих интересов. Они могут быть любыми, смотря по тому, какую цель себе они поставят, однако многовековой народный опыт подсказывает нам, что слишком долго удерживающаяся у кормушки власть в любом случае предпочитает подавленное и покорное население. И нет раба послушней, покорней и преданней, чем тот, что принимает свои цепи как данность, не осознавая своего рабского положения.
Но разве к этому ведёт нас путь прогресса? Гуманизм и высшие ценности человека означают только одно – свободу! И эту ценность должен защищать закон, даже несмотря на грубые нарушения конституции прямо в праздник Дня Конституции. Закон о "праве на забвение" похоронил свободу печати в России. Расходы на образование сокращаются в шестнадцать раз. Сокращаются школы и учителя, но мы, живя в искажённом информационном поле, всё равно продолжаем ничего не замечать и относиться к ограничениям ментального и материального комфорта, как к данности. Когда как поводов для тревоги предостаточно: В 1990 году наша страна занимала 3 место по уровню образования в мире, в 2001 году – 19 место, а в 2012 году – уже тридцать пятое. Заинтересованность власть предержащих направлена явно не на воспитание думающих специалистов.
И когда, казалось бы, противостать этому угнетающему диссонансу чужих внушений просто обязана школа, как главный носитель правды в нашу "фельетонную эпоху", я с недоумением и возмущением вспоминаю методы преподавания в моём собственном детстве. Это были уже нулевые, старшие классы. Заведующая учебной частью на уроке обществознания спросила меня:
– К кому ты обратишься, если по отношению к тебе кто-нибудь применит противоправные меры?
– Ээм, в прокуратуру? – нашёлся я, лихорадочно отыскивая в калейдоскопе скупых знаний о нашем обществе что-нибудь приблизительно верное.
– Нет, – был бесстрастный ответ.
– Хм, нуу, а! В милицию.
– Нет, – ответила завуч, уже раздражаясь, – К кому надо обратиться в первую очередь?
Я молчал, не находя в голове названия нужной инстанции. К подобной практической стороне гражданской деятельности нас не готовили на уроках обществознания. Но напрасно я понадеялся, что узнаю нечто полезное хотя бы сейчас – учитель с нотками безмерного недовольства мною, повысив голос, наконец-то, выдала ответ на свой вопрос: