«Во сколько они едут, если так рано уже полные ведра?» – потянувшись всем телом от недосыпа, я еще больше почувствовала усталость. Она наполняла ноги тяжестью, как водой, и отдавала в голову пересыпающимся песком.
В дверь позвонили. Кроме меня открыть было некому.
– Соседушка, моя дорогая, это тебе, – тяжело дыша, проговорила соседка, которая недавно вошла в подъезд. Перед собой держала набирок – литровую банку с черникой. На ее толстой руке тянулся огромный порез. Словно нитками стягивала рану запекшаяся кровь. Кое-где она еще сочилась.
– Что это? – я брезгливо отступила назад.
– Так часто к тебе обращаюсь за помощью, ты уколы мне ставишь. Лекарства подбираешь – в поликлинику шастать не надо, – подступала женщина. – Ну возьми хоть ягод.
– Я сейчас с Людкой в лес еду. Наберу себе.
Бахнув банку на тумбочку, она тяжело развернулась и пошаркала к своей квартире. Мне показалось – обиделась. Нет. Соседка вернулась с гребенкой.
– Бери, пригодится.
– Почему на руке кровь? – покосилась я.
Она взглянула и тут же затараторила:
– Осокой порезалась. Там ее очень много, около болота… Но зато ягоды крупнее голубики. За два часа нагребли и домой махнули.
Я подошла ближе, чтобы закрыть дверь.
– Только место это странное, – шепотом продолжила она и стала щемиться ближе напирая своими большими объемами. В нос пнул резкий запах пота. – Гиблым его называют. Говорят, какая-то старуха там живет. А еще на людей помешательство нападает. Но мы далеко не ходили. Пробежались у оврага и айда домой.
– Ка-ар-р-р! – на березе за окном рявкнул ворон и испуганно взлетел. Сломанная ветка опять пожаловалась, заскрипев о стекло.
– Ну и пусть живет… А почему гиблое? – что-то екнуло внутри, но слушать не хотелось. Я уже представляла себя под теплым душем.
Соседка потянулась к дверной ручке и крутанулась перед зеркалом.
– Не знаю, – подумав, она добавила. – Да и никто не знает, но ягодников там мы не встретили.
В подъезде громко заплакал ребенок и моя гостья спохватилась:
– Дочка с внучкой приехали, – бросила мне и крикнула в коридор. – Бегу, бегу, солнышко.
За ней хлопнула дверь, а я отпустила напряжение и брезгливо перенесла грязную банку на кухню под умывальник. Мое желание помыться стало сильнее и я закрылась в ванной.
«Ну вот… Теперь не поеду, – нежась в махровом халате, пошла искать телефон. – Скажу, что на вареники есть».