Когда я его отпустил, Никита приподнялся на локтях и растерянно
оглянулся по сторонам, словно не понимая, где находится. Я устало
выдохнул.
Второй раз за день мне приходится воевать с этим парнем. Он
напрочь без тормозов – ладно ещё, в первый раз, когда мы с ним
поцапались. А сейчас-то вышло совсем глупо. Он мог подставить нас
обоих.
— ВЫ О**ЕЛИ?! — завопил лежащий на земле мужчина с разбитым
лицом. Второй незнакомец бросился помогать тому подняться.
Я окинул их взглядом. Черные одежды оказались темно-синими
формами персонала поезда. Они немного отличались друг от друга и я
решил, что передо мной, должно быть, проводник и машинист. Почти
все белые пуговицы с пиджака валяющегося внизу человека были
оторваны и разбросаны по округе, а на золотом значке в виде поезда,
который окружают крылья, красовалась аккуратная полоска крови. Это
машинист.
Я подал Коротышке руку и помог встать. Он поднялся и несколько
растерянно принялся приводить свою помятую одежду в порядок.
Избитый Никитой машинист тоже уже стоял на ногах и стирал
кровоподтеки со своего лица рукавом пиджака, в то время как
проводник помогал ему отряхнуться и периодически с некой смесью
презрения и недоумения поглядывал на нас.
Закончив прихорашиваться, машинист поправил пластиковый бейджик
с фотографией под которой красовалась надпись «Начальник поезда
Шмидт Д.», сложил руки у груди и посмотрел на нас. Так значит, он
не машинист, как я подумал вначале.
— Вы кто, нахер, такие? — доброжелательностью его тон не
отличался, но это можно было понять.
— Мы… пассажиры, — устало выдохнул я.
— Отморозки вы, а не пассажиры! — Шмидт Д. все никак не
унимался.
Мне очень хотелось извиниться перед ними как следует, доходчиво
объяснить, что мы здесь забыли, выслушать историю о том, как сами
мужчины здесь оказались, но… в конечном итоге, на все эти нежности
не было времени.
Я понял, что Шмидт Д. сейчас слишком занят возмущениями и
причитанием, так что посмотрел в глаза проводнику. Тот был
худощавым мужчиной лет за тридцать, под носом у него красовались
небольшие коричневые усы, а форма, хоть и старая, выглядела
ухоженной, даже несмотря на то, что ему сюда, судя по всему
пришлось пробираться через лес.
Видимо, он осознал, что мы больше не представляем никакой
опасности после того, как увидел прояснение в глазах коротышки, и
стоял рядом с начальником поезда по стойке смирно, словно мы до сих
пор сидели в вагоне, а он пришел спросить, не хотим ли мы чашечку
чаю.