В этом существе угадывался мертвый проводник. Его тело в
нескольких местах было вывернуто под странными углами, кости
прорывались сквозь плоть и синюю униформу и, казалось, двигались
независимо от тела. Острые костяные наросты разбросаны по всему
телу монстра. Голова чудовища висела мёртво и неподвижно, теперь
больше напоминая какую-то чужеродную опухоль, чем хранилище для
критически важного органа.
С каждым движением это создание хрустело и издавало горловые,
сопящие звуки. Создавалось впечатление, что каждая секунда жизни
была для него нестерпимой болью, и если бы не тот факт, что монстр
хочет выпустить нам всем кишки, наверное, его бы даже можно было
пожалеть.
Всё это видели мы, со стороны. Это же видел и Никита, только
через экран телефона и у себя за спиной. Он побледнел, с ужасом
перевел взгляд на меня.
— М-мать... — это было последнее, что он успел произнести.
Раздался громкий хруст, и Коротышка захлебнулся собственной
кровью; он широко распахнул глаза от боли и опустил взгляд вниз.
Где-то чуть ниже сердца торчал острый костяной отросток, измазанный
кровью. Острие выступало сантиметров на десять из тела, кровь
вырвалась из тела багровым потоком, словно воздух из шарика,
надутого гелием. Бросив последний, до жути осознанный, взгляд на
нас, Никита обмяк. Мобильный телефон выпал из его рук, ударился об
пол и упал посреди тамбура камерой вверх.
Время словно застыло на месте, и я молча смотрел на труп
коротышки, в очередной раз не осознавая того, что произошло у меня
на глазах. Благо ступор длился недолго — секунду или две. Меня
привел в себя истошный крик блондинки.
Я обернулся — Макс и девушки столпились прямо в открытом проходе
за моей спиной.
— Назад! — прокричал я им, отступая. В моей голове было совсем
пусто — ни единой мысли о том, что сейчас делать.
Но кто бы знал, что ситуация станет ещё хуже. Макс захлопнул
металлическую дверь вагона прямо у меня перед носом. Я остался один
в полутёмном тамбуре — с тварью, пытающейся стряхнуть тело
Коротышки с кости.
Я растерянно посмотрел на ошарашенное лицо Макса за стеклом,
который, казалось, сам не до конца понял, что сейчас сделал. В
другой ситуации я бы заорал на него и потребовал впустить меня
внутрь, но сейчас у меня не было времени.
Я резко развернулся лицом к твари, спиной вжавшись в закрытую
дверь. Я находился в закрытом резиновом шлюзе-гармошке между
вагонами. Блуждающий пытался высвободить свой «клинок» из трупа
Никиты в тамбуре в паре метров от меня. Тварь явно не блистала
умом.