– Ты думаешь, я могу обмануть тебя? – с горечью воскликнула Карина.
Неужели те месяцы, проведенные вместе, те нежные прикосновения, те поцелуи – все это ничего не значило для него? Неужели он видел в ней лишь охотницу за его состоянием?
– Мне ничего не нужно от тебя! – выпалила Карина, чувствуя, как слезы подступают к глазам. – Как ты можешь думать, что я сюда пришла только за деньгами?
– Знаешь ли, женщины способны быть очень расчетливыми.
В его голосе не было ни капли сочувствия, ни грамма интереса к их дочери! Карину захлестнула волна обиды. Бесчувственность, поразительная способность ставить во главу угла только сухие цифры…
– Разве тебе не интересно узнать о ней больше? – с дрожью в голосе спросила она. – Как ее зовут? Какая она?
И тут, не выдержав, она схватила свою сумку, рывком расстегнула ее и достала оттуда маленькую фотографию.
– Это Маша, – сказала Карина, протягивая ему фото. – Твоя дочь. Наша дочь.
Максим взял фотографию в руки. Его взгляд скользнул по изображению, и на мгновение в его глазах мелькнуло что-то похожее на узнавание. Разрез глаз, цвет волос… Он вновь посмотрел на Карину.
– Послушай, сначала мне нужно убедиться, что она действительно моя. В таком случае я был бы счастлив познакомиться с ней. Но ведь… любая другая женщина подняла бы на уши весь город, чтобы сообщить отцу своего ребенка о том, что он вообще отец!
Глаза Карины потемнели от едва сдерживаемого негодования.
– А зачем мне это было нужно? Ты одним легким движением вышвырнул меня из своей жизни!
– Это неправда, ты ушла сама, – упрямо прорычал Шубин. – Ты прекрасно знала, что тогда мне было не до женитьбы…
– Зато у тебя были силы и время на то, чтобы пользоваться моими телом и расположением! – с горечью выпалила Карина.
– Если мне не изменяет память, ты этого хотела не меньше меня.
Она помнила это и знала, что Шубин прав. Отрицать очевидное было бы глупо. Щеки ее окрасил румянец, но отступать было некуда.
– Я думала, что ты любишь меня, что у нас есть совместное будущее. Но тебя волновало лишь приумножение своих активов. Против такой конкуренции мне было не выстоять, верно?
Максим выдержал ее взгляд, затем снова перевел глаза на фотографию, которую все еще держал в руках.
– Представляю, что ты наговорила моей дочери обо мне…
– Да как ты смеешь…
Минуту. Он только что назвал Машу своей дочерью?