Каждое слово словно ножом по сердцу. Дрожащей рукой поправляю порванную рубаху, пытаясь прикрыться от осуждающего взгляда, и качаю головой.
– Нет, нет! Все не так! – голос срывается на шепот. – Драгомир, я…
Хочу сказать, что все это наговор, что у меня и в мыслях не было, но князь перебивает.
– Предлагаешь не верить своим глазам, Дарина? – его низкий пробирающий голос гремит, заполняя собой всю читальню.
– Да что ее слушать, эту… – начинает Варна.
– Молчать! – рычит Драгомир так, что девушка замирает.
Только вот на звук сбегается народ. И если через двери не увидишь из-за широкой спины Драгомира, то уж в окна глазеют от всей души.
– Как ты объяснишь все, Дарина?
С надеждой смотрю в любимые голубые, словно весеннее небо, глаза, сейчас мечущие молнии, пытаюсь найти слова, но все не находятся…
– Драгомир, ни словом, ни делом я не предавала тебя! Веришь ли?
– Да что ты ее слушаешь? – снова подает голос Варна. – Вон любой тебе подтвердит, что она вчера с ним у речки…
Ох… Вчера у речки он на камнях сидел, пока я ракушки для украшения собирала. Всю ночь потратила, чтобы Драгомиру оберег сделать.
– Вы встречались на берегу, Дарина? – чуть опустив подбородок, спрашивает Драгомир.
Я качаю головой, но он все читает по моим глазам. Глубокая хмурая складка над прямым, немного заостренным носом становится еще глубже, а на высоких скулах начинают играть желваки, когда посол подает голос:
– А хороша девка-то, князь, – он поднимается с деревянного пола и тыльной стороной ладони вытирает кровь в углу рта. – Попробовав раз, уж и останавливаться не хочется.
Кажется, в избе становится жарче, когда Драгомир переводит взгляд на посла.
– Передай своему княжичу, что я отклоняю все его предложения. Почему – будешь объясняться сам, раз язык такой длинный.
Посол предпочитает не спорить с князем и уходит, а следом за ним, с ехидной улыбкой, победно вскинув голову, выходит и Варна. Сердце разбивается на мелкие осколки, когда любимый жених произносит:
– Ты знаешь, какое наказание грозит изменнице? – Драгомир не угрожает, но в каждом звуке его голоса – обвинение в предательстве.
Пальцы холодеют, а грудь будто стягивает кожаный жгут. Знаю: смерть. Если пожалеют – быстрая. Если же нет… Быть привязанной к бешеным коням…
– Но я не… Выслушай!
– Увести ее в темницу, пока я не разберусь…