– Теперь бы еще огонь развести, чтобы все это сжечь, – оглядывая кучу, буркнула я, вспоминая, как это делали древние люди, и в пустоту леса крикнула: – Могли бы хотя бы заклинанию какому-нибудь огненному обучить!
Лес молчал, а вот кот рядом чихнул, и из пасти его вырвались искры.
Я вытаращилась на сфинкса.
– Ты же вылез из вулкана, – заговорщически начала я, ведь у меня родилась идея, и почему бы не попытаться. – Ну-ка, Лысяша, чихни еще разочек, вот на эту кучу!
Глаза у кота округлились.
– Лысяша, – подтвердила я. – У приличного кота должна быть кличка, а то так и будут величать «оно», «монстр», «чудище», привыкай. И чихай уже давай! А то замерзнем.
Последнее явно возымело действие, потому что кот отчаянно мерз. Как и я.
Купол, натянутый магистром, безусловно давал защиту от дождя и ветра, но температура от этого вокруг выше не становилась.
– Пчи! – послушно издал мой карманный монстр, и листва вспыхнула, будто коробок спичек, и зачадила.
Я обрадованно захлопала в ладоши.
Никогда не думала, что буду так радоваться костру.
– Отлично, Лысый! – похвалила я. – А теперь еще разочек на бис, только с печью! Сейчас наберу веток, и попробуем разжечь огонь там. Какие-никакие стены, а в доме остались.
Пока куча с листвой чадила, я радостно бегала по поляне и собирала хворост, который складывала на очаг в камине.
– Лысяш, поджигай! – скомандовала я, и кот с готовностью вычихал еще сноп искр.
Пусть не с первого раза, но огонь взялся за ветки.
И вскоре я и кот грелись в разрушенном доме у древнего очага.
– Что ж, могло быть хуже, – рассуждала вслух я. – Я могла бы и умереть в своем мире. А так сижу тут с тобой возле огня, в тепле. Да, грязная, и мне бы не помешал душ, но это такие мелочи, если задуматься. С едой тоже разберемся, – продолжала настраивать я себя на позитив. – В конце концов точно знаю, где тут коровник, и завтра добуду тебе молока.
Кот явно был согласен с ходом моих мыслей и утвердительно урчал.
Внезапно со стороны улицы что-то хлопнуло, будто взорвалось.
От неожиданности я вздрогнула, а в следующий миг уже мчалась наружу.
Там посреди полянки стояла уже знакомая женщина в белой мантии, та самая, которая спасла меня из плена в загоне. В одной руке она держала ведро. Опять.
Интересно, она с ним вообще расстается?
Во второй – коробку.