Взаимодействие тщеславия и культурного труда типично для дореволюционной французской культуры. Здесь имеется в виду Дидро (чей «Племянник Рамо» был переведен Гете в 1804 году), а также Мариво и Руссо). Розенкранц указывает, что в качестве примера распадающейся культуры он мог бы взять и Люсьена, и «Письма Плиния Младшего». Точно так же Розенкранц уподобляет «Прекрасную душу» гётевскому Вильгельму Мейстеру, но в целом это относится к логике отделения от действия.
Таким образом, происходит путешествие самосознания к прозрачному самопознанию. Метод, описанный в предисловии, заключается в том, чтобы позволить предмету развиваться в его собственных терминах. Истина возникает из взаимодействия субъекта и субстанции. Окончательное примирение представлено в смерти Христа, воскресении и сошествии Духа. Вмешаюсь, но мне кажется, что здесь есть опасность гордыни, которая не является полностью христианским чувством, хотя, конечно, это уже давно спорный вопрос. Розенкранц воспроизводит длинную цитату, которая в других источниках утрачена, указывающую на уверенность в исследовании природы и разума. Несколько таких цитат воспроизведены в «Документах Гофмейстера».
Гегель писал «Феноменологию» с 1804 года, но читал курс по ней лишь однажды, летом 1806 года, причем страницы раздавались слушателям. Разве не чудесно было бы вернуться в прошлое и побывать на том занятии! Герр профессор, что вы имели в виду, когда писали… Печать была завершена в 1807 году. Его последний курс в Йене закончился в сентябре 1806 года, и Розенкранц цитирует перацию из него о наступлении новой эры для человеческого духа, которую философия должна признать за то, что в ней вечно, и приветствовать как таковую. Это часто воспроизводится в биографиях.
Глава десятая Влияние на студентов
Следующие несколько глав Розенкранц посвящает общественной жизни Гегеля в Йене, а в этой главе рассматривает его влияние на студентов. Что касается характера, то Гегель в это время придерживался фактов, будучи побуждаем к размышлениям импульсами современности, он делал успехи в мысли, но иногда был догматичен в своих высказываниях. Его глаза были обращены внутрь, но его взгляд становился впечатляющим, когда они сияли. Его голос тоже не был звучным, но он был способен на вдохновенные высказывания. Его улыбка была доброжелательной, но в то же время он мог быть язвительным, резким, болезненным или, возможно, скорее ироничным.