Он едва видел, что меха бежит по канализационным туннелям: то ли туда вёл выход с полигона (может быть, канализация была следующим «полигоном», если и тренироваться на ком-то, то разве не на тех, кто во всех смыслах на дне?), то ли Долли удалось найти дорогу к знакомым местам.
Потом мелькание света и тени закончилось, наступил полный мрак.
Потом – вокруг плыли равнины, а с зимнего неба непрерывно текла вода.
– Как ты… оторвалась от… – он произнёс это вслух или нет?
– Меня ведёт дорога к тёмному лесу.
Вряд ли это ответила Долли. И голос тоже не был похож на её…
– …до берега теперь меньше ста километров, доберёмся за час, я проложила маршрут… – говорила Долли. И это было первое, что он осознал чётко. – Хотя… эта штука… сама проложила себе маршрут. Рассчитала, где пройдёт достаточно быстро и незаметно. Так же, как и сбила их со следа… – Долли помрачнела. – Кажется, она умнее меня.
Лицо у сестры было осунувшееся, волосы растрепались и торчали из косы во все стороны, такие же норовисты и своевольные, как всегда.
У Винни вдруг слёзы навернулись на глаза.
Потом на него хлынуло что-то, он задышал часто, согнулся – внутри таяли льды, истекали цифровой водою.
– Тебе снова плохо? – Долли быстро склонилась к нему, заглядывая в глаза. – Винни? Ты снова…
– Нет, – он сжал её плечи. – Всё… хорошо…
И тут же уснул.
—
Ускорение.
Тёмный лес. Силуэты деревьев. Светлеющее небо над головой.
Место, похожее на дом. Туда ведёт эта дорога.
Он коснулся этого – и оно распалось на его глазах.
Не было никаких родителей и их долга. Просто Винни не был человеком в глазах закона. С Винни можно было сделать что угодно.
А тёмный лес – это точка подключения. Конец трансформации – и начало трансформаций.
Туда его хотел привести Рабас.
Ничегошеньки он не нашёл в памяти Винни, потому что не было никакой памяти. До десяти лет Винни был существом из колбы. Потом его кто-то выкрал и потерял. Кто-то выпустил. Кто-то выбросил.
Всё это так и останется путаницей теней. Это прошлое может быть любым, совершенно неважно, что там случилось. Важен факт настоящего: теперь Винни здесь.
А тёмный лес, дом, путь к нему – точка подключения.
Он проснулся с мыслью, что бежать некуда. Нужно – но он понятия теперь не имеет куда.
В Евразии, огромной, как половина океана, нет того тёмного леса и той дороги. Пусть этот образ и помог логосу выстоять, а ледоколу – сделать свою работу, но в реальном мире от него нет толку.