– Без белка – нет мозгов, – сказала она. Следующая, такая же привычная фраза. Означает, что Долли удалось настроиться, и теперь она готова есть.
Винни улыбался. Каждый раз.
Может быть, птичьи ноги, пожаренные вместе с формовочным кольцом, – пока лучшее, что он может принести сестре, но так будет не всегда. Что бы ни происходило, а уверенность в этом его не покидала.
Долли потянулась за…
…он пробудился резко: сновидение просто закончилось.
Нет. Воспоминание. Его закончили просматривать и позволили Винни прийти в себя.
ОСшный имплант меланхолично фиксировал постороннее вмешательство. Но защититься даже не пытался: весь его кибериммунитет был сожжён к херам.
Последним, что Винни помнил, была облава в канализации. Кто-то из корпораций пришёл к флибустьерам. Это не приветствовалось, но допускалось. Помогало избежать перенаселения туннелей. Они с Долли попались.
И где же он теперь?
Винни открыл глаза. На потолке полыхал закат. Шевельнуть головой и оглядеться не удавалось. Вообще шевельнуть хоть какой-то частью тела, даже перевести взгляд.
«Ты кто?» – мысленно спросил Винни. Они могли быть в этой комнате, могли смотреть сквозь закат, но они точно наблюдали. Иначе зачем это всё?
– Раба́с, – голос заполнил комнату. – Ты будешь звать меня так.
Хотя Винни и не думал возражать, запущенный в него цифровой щуп дёрнулся и ужалил – просто для предупреждения. Породив синестетическую волну, раздробившую восприятие на мучительно не подходящие друг к другу куски, а затем вызвав судорогу – сперва в теле, потом в воспоминаниях.
Вот ещё одно: самое начало. Винни двенадцать, как он думает. Он взрослый – так думают и другие, флибустьеры, среди которых он живёт, выполняя их поручения и маленькие прихоти. Всё кажется ему нормальным, потому что ничего другого он не знает. Сейчас бы он сказал: кое-что они делали зря, а кое-что не должны были, но всё это происходило не только с ним. Он никогда не защищал ни себя, ни других, даже когда вырос. Никого – кроме сестры.
Он вспомнил, что такое стоять на своём, преодолевать страх и давать отпор, когда увидел её. Это было странным тогда, это странно до сих пор.
Но это просто есть.
В том воспоминании он идёт с остальными прочёсывать «сбросы». В мусоре, который отправляют сюда, им разрешено покопаться – прежде чем спустить его ниже, в систему переработки. Они здесь именно за этим, чтобы отличать ненужное от ещё на что-то годного. Чтобы завершать сортировку, потому что мозги роботов справляются не всегда: они не понимают контекста и у них нет воображения. Люди могут найти применение вещам, на которых поставили крест алгоритмы.