– Согласны ли вы, Фёк…, – начал произносить священник
– Она убийца! – раздался чей-то голос из толпы.
Голос был женский, но довольно низкий. Он отличался особой встревоженностью и торопливостью. Женщина средних лет выбежала к алтарю. Она была одета в чёрные длинные лохмотья, покрывавшие её босые ноги.
– Их всех убила она! – сначала громко прокричала, а затем не менее звучно засмеялась незнакомка.
В толпе пошёл шопот. Кого-то охватила паника, кого-то тревога, а кого-то – искренее любопытство.
Жених стал сам не свой. Он велел прогнать незнакомку подальше отсюда; та лишь злобно улыбалась.
– Она проклята… Все они прокляты… – неспешно и нежеланно уходя прошипела она.
Вокруг венчающихся образовалась гробовая тишина. Все уже были не на шутку встревожены. Одна невеста все это время стояла с холодным, каменным лицом.
А вдалеке ещё виднелась уходящая чёрная фигура женщины. На мгновение она замерла.
– Да будет месть! Прольётся кровь! – громко закричала она и растворилась в воздухе.
Чёрный ворон взлетел на самую крону дерева, осмотрелся и полетел на запад, туда, где умирает солнце.
Тишина церемонии постепенно заполнялась нарастающим шепотом.
– Продолжим? – спросил священник.
В ответ была тишина.
Через пару минут Фёкла сказала:
– Продолжайте. Всё хорошо.
Её муж, невысокий полный человек лет пятидесяти, наконец-то приобрёл спокойный, собранный вид. Это был богатый купец, похоронивший уже трёх своих жён. Он был очень скрытным человеком, однако жизнь его была роскошной. Никто из сельчан не знал, как Фёкла познакомилась с ним.
Наконец, возлюбленные обвенчались, поцеловались и выпили вина. День был в самом разгаре. Праздный обед удался на славу. Как говорится, пир на весь мир.
Только Марта грустно сидела в стороне в тени берёзы. Нет, она искренне радовалась за свою мать, вот только что-то её очень беспокоило. Если бы только она могла об этом не знать или просто забыть.
577 год н.э.
– Быстрее! Быстрее! Не отставай!
Женщина с дочерью бежали по лесу, босиком, по колкому покрову хвои. Их одежда была очень старой, во многих местах рваной. На лицах застыло выражение испуга. Пятки были уже истёрты в кровь, но они продолжали бежать.
Вслед за ними гнался человек с ножом.
– Ведьмы! Сдайтесь добровольно, и я помилую вас!
Но они всё бежали. Они бежали, пока в них были силы, они бежали, пока ещё могли.