С этими словами Анри склонился к ее руке и легко коснулся губами пальцев. А затем, не дожидаясь ответа, стремительно вышел из комнаты, оставив Катрин наедине с вихрем мыслей и чувств.
Остаток вечера прошел словно в тумане. Катрин послушно улыбалась, танцевала, поддерживала светские беседы, а в голове стучало: «Завтра на рассвете, завтра на рассвете…» Она не знала, что принесет грядущая встреча – ответы, беду или еще больше вопросов. Но твердо знала – она должна узнать правду. Чего бы это ни стоило.
Бал завершился далеко за полночь. Разгоряченные вином и танцами гости разъезжались по домам, лакеи гасили свечи, а Катрин без сил рухнула на кровать в отведенной ей комнате. Но сон не шел. Перед глазами стояло встревоженное лицо Анри, в ушах эхом звучал грубый голос ее обидчика. А сердце сжималось от дурного предчувствия. Что-то надвигалось, что-то темное и опасное. И только встреча с Анри могла пролить свет на происходящее. Катрин ворочалась без сна до самого рассвета, а первые лучи солнца встретила уже на ногах, облачаясь в простое дорожное платье. Сжимая в руке пузырек с лавандовыми каплями для храбрости, она на цыпочках выскользнула из комнаты и направилась к беседке. Сердце ее колотилось так, что заглушало звук собственных шагов. Тревога, страх и какое-то странное предвкушение смешались, образовав гремучий коктейль.
И вот она, дрожа от волнения и утренней прохлады, переступила порог старой беседки. Анри уже ждал ее, стоя у перил и задумчиво глядя вдаль. Услышав ее шаги, он обернулся. При виде его усталого и хмурого лица у Катрин упало сердце. Неужели он и правда замешан в чем-то ужасном?
– Доброе утро, Катрин. Рад, что вы пришли, – голос Анри звучал глухо и отрешенно.
Он жестом предложил ей сесть на скамью, а сам остался стоять, словно не мог найти себе места. Помолчав немного, он тяжело вздохнул и начал свой рассказ:
– Наверное, я должен начать с самого начала. С того, как год назад я впал в немилость и был вынужден покинуть Версаль. Поверьте, я не совершал ничего предосудительного. Просто… оказался не в то время и не в том месте. Стал невольным свидетелем одного разговора, который не предназначался для моих ушей. Разговора, в котором замешаны люди, обличенные властью. То, что я услышал, могло бы разрушить не один знатный род и положить конец не одной карьере.