Гегель проницательно оценивал отдельные произведения искусства, но при этом мог быть односторонним и небрежным в вынесении исторических вердиктов. В этом его высказывания могли быть вынужденными. Его подход был более историческим, а подход Карла Зольгера – более метафизическим.
Гегель комментировал берлинский театр и выставки живописи, и это способствовало его популярности. Эстетические интересы в Берлине в это время были более очевидны, чем политические страсти. До 1827 года в этом было что-то эпикурейское и снисходительное. В это время Шлейермахер также высказывался об эстетике.
Берлинский «Монатшрифт» занимался вопросами общей и церковной политики и цензуры, но большая часть прессы после этого была легкомысленной по тону. Гегель привнес в эту среду зрелость суждений, которая иногда воспринималась в манерном или педантичном духе.
Лучшим интерпретатором этого был Генрих Хото (1802—73), который впоследствии редактировал гегелевские «Лекции по эстетике» (1832—45). Хото изучал право в Бреслау, затем философию в Берлине, а затем работал в Берлинском художественном музее, где специализировался на живописи. С 1829 года он сам читал лекции по эстетике в Берлине. Хото также написал «Историю немецкой и голландской живописи» (1842—43) и другие работы на ту же тему. Он написал яркий портрет Гегеля.
Гегель неустанно посещал концерты, театры и т. д. Он был знаком с Анной Мильдер (см. выше), которая пела Глюка и Моцарта. Она воспитывалась в Константинополе и Бухаресте, затем переехала в Вену, где познакомилась с Бетховеном, а потом перебралась в Берлин. Театральный критик Генрих Рётшер (1803—71) связывал идеи Гегеля с театром. Гегель также опубликовал в прессе рецензию на Шиллера.
В Дрездене он увидел картины Герхарда фон Кюгельгена (1772—1820), который рисовал Гете, Гердера и Шиллера. Кюгельген был убит в 1820 году. Гегель отдавал предпочтение картинам Альбрехта Дюрера (1471—1528) из Нюрнберга (чей портрет Девы Марии с младенцем, держащим половинку съеденной груши, хранящийся сейчас в Венском музее истории искусств, воспроизведен выше) и Рембрандта, хотя портретом Христа Кюгельгена он восхищался.
Гегель вел записи о своих впечатлениях и рецензии в «Моргенблатт». Розенкранц воспроизводит некоторые из заметок Гегеля, описывая выражения рта; о том, были ли портреты Марии Магдалины по-настоящему раскаявшимися; наделен ли портрет характером или нет?