А тем временем за окном была осень, маленькие капли дождя аккуратно стекали с золотистой листвы, как бы согревая остатки живой природы перед суровой зимой. Не самое лучшее время для нашего солдата, если учесть его состояние, так как меланхолия с каждым днём всё больше завладевала душой.
Обои, наклеенные по всей квартире, были зелёного цвета. На них виднелись узоры, которые чем-то напоминали цветок. Правда, наш жених не особо любил присматриваться. Ему просто нравился цвет, который дарил чувство защищённости и безопасности.
Вообще, если говорить про цвета, то парень очень любил следующие: зелёный, фиолетовый, чёрный, серый, голубой, жёлтый. Правда, раньше, ещё до войны, обожал красный. Боксёрская груша красного цвета, которая напоминала о старой симпатии и находилась в комнате возлюбленных, была сразу же после возвращения с фронта продана.
Военный был крайне творческой личностью. Он очень любил музыку: с огромным интересом играл на гитаре и пианино, уважительно относился к духовым инструментам, в особенности, к флейте. Играл чужие творения, а также сочинял собственные. Отец очень любил быть рядом с сыном, обучать его музыкальному ремеслу, в особенности гитаре. Прижавшись тесно друг к другу, они со взаимной симпатией часто сидели на диване и постигали мир музыки.
Близился вечер, жена должна была вот-вот подойти. Тем временем герою снился сон, в котором он всё так же лежал на матрасе, правда, было уже темно. Единственным, что хоть как-то удерживало тьму, был свет, пробиравшийся сквозь стёкла дверцы. Как вдруг, непонятно по какой причине, его душа стала бегать по телу: из пятки – в желудок, а оттуда – к глотке. Так было со всеми органами. Одновременно вместе с этим она как бы хотела вырваться из тела и улететь в неизвестном направлении. Внезапно перед глазами безымянного показалась форма, точнее силуэт чёрного цвета, напоминающий каплю. Она была направлена остриём вниз, а верхняя часть была округлой. Рост её был, примерно, метра три. Она вышла из-под ног пьяницы, а затем открыла свои кошачьи глаза и обнажила кошачьи зубы, зловеще улыбнувшись. Зрачки её были зелёного цвета и напоминали мторолит. Она прибила его к матрасу, не дав душе выйти из тела.
– Ну, здравствуй, Михаил! – промолвила сущность с оттенками хрипоты в голосе, сохраняя при этом нотки высокого мужского голоса. Он чем-то напоминал человека, который испытывает жуткое ежедневное половое влечение к маленьким детишкам. – Значит, слушай и запоминай, ублюдина. Ты все равно не имеешь никакого выбора! Твоё тело, поведение и разум подвластно моей воле! Твои дух принадлежит мне! Завтра, когда твоего сынишки не будет дома, ты c крайней жестокостью убьёшь свою жёнушку, а потом и мальчика! Они не будут мешать тебе, твоё дитя не должно существовать в этом мире! Но очень важно, когда ты завершишь своё дело, отрезать им руки до уровня плеч, а потом взять их с собой! Дальше ты должен будешь уехать в лес, подальше от людей… Ты обязан понести наказание! Так требуют заказчики! Ты будешь, моя сладость, очень долго мучиться и страдать, а я буду получать от этого сплошное удовольствие. Хм-хм-хе!