Бип. Тум. Бип. Тум…
Пульс Семена учащается, и звуки тонометра ускоряются. Только бы не забыть, для чего я здесь. Только бы не забыть, ради чего все это, мысленно твердит себе Семен.
Бип. Тум. Бип. Тум…
Теплая волна слабости разливается по телу Семена, превратив руки и ноги в свинцовые. Только бы не забыть…
Бип. Тум. Бип. Тум…
Только бы не забыть. Только бы не забыть…
Бип. Тум. Бип. Тум…
Сознание еще регистрирует отдельные звуки, мысли и другие обрывки действительности. Только бы не забыть…
Би-ип. Ту-ум. Би-ип. Ту-ум…
Пульс Семена замедляется, а с ним и сигналы тонометра звучат реже. Мысли становятся вязкими. Не забыть…
Би-ип. Ту-ум. Би-ип. Ту-ум…
Сознание сужается до оглушительно звенящей точки, которая вдруг взрывается перед внутренним взором Семена всепоглощающей вспышкой.
Би-би-би-би-би…
Тонометр захлебывается от частых, коротких сигналов.
Тело Семена, конвульсивно вздрогнув, вдруг обмякает, а рука соскальзывает с гладкой поверхности кресла и, глухо ударившись фалангами пальцев о кафельный пол, безжизненно повисает плетью.
Би-и-и-и-и-и-и…
Тонометр издает протяжный, монотонный сигнал.
Старичок отключает аппаратуру, и все звуки стихают.
Он снимает очки и устало массирует переносицу.
– Перевалили за четвертый миллиард… – его безжизненный голос непривычно резко звучит в гробовой тишине лаборатории.
Мужчина в белом халате не разделяет его упаднического настроения.
– Мы лишь выполняем свою работу, – деловито констатирует он.
Старичок кивком указывает на бездыханное тело в кресле:
– А он?
– А он по собственному желанию покинул эту бренную землю и отправился в лучший мир.
– А что если…
– Нет и не может быть ни малейшего сомнения в том, что там действительно существует виртуальный мир, – излишне резко обрывает он старичка. – Множество системных данных, аналитика, визуализация подтверждают это.
– Но это всего лишь виртуальность!
Мужчины переходят на повышенные тона.
– Да, но она во сто крат лучше вашей хваленой реальности! Посмотрите в окно! Выйдите на улицу! Толпы голодных, грязных и заразных оборванцев в один миг вернут вас в действительность – в ту действительность, в которой вы и дня не проживете!
– Но я не о том говорю. Я говорю о возможности спасения бессмертной души.
– Системой не обнаружено наличие у человека какой-либо души. Сознание – это и есть человеческая душа. И мы даруем ей вечную жизнь, благополучно переселяя если не в райские кущи, то в гораздо лучшие условия, чем нынешние. И не надо мне ничего говорить о боге. Мы созданы по его подобию, так чему же тут удивляться, что теперь сами в состоянии творить его промысел?