– Еще и новый год же сегодня! – внезапно спохватилась она. – А время сколько?
– Без двадцати шесть, – сказал я, глянув на настенные часы.
– В магазин еще успею сбегать, значит! – она бросилась к двери в спальню. – Иван, вы же мне поможете с сумками?
– Наталья Ивановна, – я поднялся и ухватил бабушку за руку. Надо было остановить этот очнувшийся электровеник. – Сегодня восьмое января уже.
– Как восьмое?! – она замерла. – Вы меня разыгрываете, молодой человек? Вчера же еще было…
Плечи ее поникли. Как будто из нее резко выдернули стержень, на котором все держалось. Она медленно побрела обратно к дивану, опираясь на мою руку.
– Эх, говорил же мне Мишка, что надо пить бросать… – вздохнула она. – Новый год проспала, это же надо!
– Наталья Ивановна, мы про кольцо говорили, – напомнил я и снова показал ей перстень.
– Ах да, мое кольцо… – она рассеянно взяла перстень у меня из рук и приблизила к глазам. – Где вы его нашли?
– А оно точно ваше? – с сомнением спросил я. – Может просто похожее…
– Эх, молодой человек! – усмехнулась бабушка. – На память я пока что не жалуюсь… Почти… Мне этот гарнитур один поклонник подарил, когда я совсем еще девчонкой была и в школьной самодеятельности участвовала. Пела и плясала. Колечко и сережки. С такими же изумрудами.
А ведь верно! Я вспомнил, где я видел точно такие же камни и черненое серебро. Не на перстне, нет, перстень этот я впервые в жизни увидел, когда он и папки выпал. Такие же камни были на серьгах в ушах бабушки. Когда она лежала в гробу.
– Но ведь могло быть и несколько таких гарнитуров, да? – спросил я.
– Могло, – кивнула бабушка. – Но это кольцо точно мое. Вот, видишь у него на ободке две глубоких царапины? Это я им зацепила край кастрюли. Палец тогда рассадила, кровищей ковер залила. А серьги у меня до сих пор.
Она встала, подошла к шкафчику и открыла его полированную дверцу. Достала зеленую бархатную коробочку. Да, точно такие же… Черненое серебро и изумруды с мутными пятнами дефектов внутри. И пустующее гнездо от кольца.
Бабушка грустно улыбнулась и вставила в него перстень.
– Давно его здесь не было… – сказала она.
– А как он пропал? – спросил я. – И когда?
– Да его Мишка стащил, – она махнула рукой. – Перед самым своим выпускным. Любовь у него была зеленоглазая, видишь ли. Только он не сказал, кто. Женился-то потом не на ней совсем!