6
Ошибаюсь, но от сказанного уже отделяется струйка сиреневого дыма догадки и ваше чутьё, согретое английским чаем, перестаёт быть для всех секретом. Кому предназначается ваша милость? Одному – на больше не хватит! Вы ждёте поддержки? Неосторожность ещё только выглядывает из-под подола вашего утомляющего платья, а вы уже готовы согласиться, что намёк уже и не намёк вовсе. Так что же движет вами? Только ли любопытство? Конечно, нет! Хотелось поговорить ещё немного, да вы уже спали в своей удивительной, завершённой позе и дождевые капли, внезапно застучавшие по карнизу, раздражили меня одного.
7
Будете шампанское? – Я припоминаю, сколько раз наблюдал ваше плоское лицо сквозь стекло этого волшебного фужера, испещрённого морщинами трещин, и прислушиваясь к отдельным шагам, говорил: «Ваше здоровье!»
Выпитое оживало в недрах, преображая возвращенье к прежней жизни, осколки старинного стекла так и не усваивались мной. Умные кони нью-йоркской полиции подходили к окну нашего надземного этажа и задыхаясь от табачного ещё дыма, убегали прочь грациозным аллюром, унося мужественных всадников в синих мундирах в неведомые глубины Центрального парка.
Ваше аристократическое постоянство бездействовало в подобные дни, похожие на предновогодние своей растянутой напряжённостью. Мы снова переодевались. Ваша шуба, да мой пиджак – вот и всё разбухшее в вашем воображении дело! Вы обнажены, я об… с ножом! Позвольте, я срежу маленькую лилию на вашей груди, – иначе в сезон цветения этих огромных розовых, обитающих около католических соборов, кустов, вам не придётся примерять ваших лёгких прозрачных платьев. Во мне есть гены садовника, – я могу подровнять вашу причёску с той стороны, где ваши глаза как пуговки текут по щеке. Или вы предпочитаете профессиональных цирюльников? Кто бы подумал, что вам нельзя помочь!
8
Сомневаюсь, чтобы это был дождь. Всё-таки стучат в дверь, а не в окно! Наложение шумовых эффектов всегда поражало вас: шорох и стук; скряб и щелчок; всхлип и писк – вот что вам необходимо для приобретения новых иллюзий! Мы вспомним не только, почему я захромал с утра, но ещё, для чего вы скандалили с моим братом, раздевая его жену в присутствии семерых мужчин, а после уж поглядим по обстоятельствам. Вы, побывавшие у каждого угла нашей семейной восьмиугольной кровати, неужто будете выгораживать себя в наших глазах? Запели! Завыли! Замычали! Ну, теперь, подпевайте, братья! Пусть ваши холостые голоса выведут их на чистую воду!