Отставив пустой стакан, Эд махнул рукой охраннику, и тот тут же оказался возле девушки.
– Время вышло, – произнес он, смотря на часы.
Алекса кивнула сама себе и пошла вместе с этим громилой навстречу неизвестности. Он повел ее к черной матовой двери, на которой было написано «dead butterflies». «Мертвые бабочки?» – мысленно спросила у себя Алекса, не понимая суть такого глупого, странного и одновременно пугающего названия. Она зашла внутрь, как ее встретил длинный коридор с желтыми лампочками в виде коконов. Левая стена коридора была разрисована витиеватыми золотыми узорами. Где-то она их уже видела. Может, в Стокгольме у всех башню сносит от золотого цвета? По правой же стороне коридора было много дверей. Видимо, комнаты. Но больше ее привлекли порхающие бабочки из настоящего золота, что были приделаны к дверям вместе номеров. И снова она встретилась с красотой, внутри которой притаилось скрытое от глаз уродство.
Дойдя до самого конца, Алекса повернулась лицом к охраннику, понимая, что эта последняя дверь открыта специально для нее. Девушка ждала хоть какого-то слова или приказа, но мужчина молчал.
– Надеюсь, тебе просто стыдно, – она усмехнулась и прошла внутрь.
Дверь захлопнулась, и Алекса увидела маленькую комнатку с большой кроватью, на которой сидел он. Ее «клиент». На вид ему было около пятидесяти, что в ту же секунду испугало. Но уже в следующую она подумала, что такой взрослый мужчина может оказаться достаточно и сговорчив. Ну, если, конечно, надеяться на силу возраста. Карие глаза, седые волосы, аккуратно постриженные и белая рубашка, которая уже наполовину была расстегнута.
– Проходи, – сказал он хриплым голосом, причина которому была «высота» стажа курения. – Не стесняйся.
Она подошла к мужчине и присела рядом. Не зная, как начать простой разговор, она спросила слишком банальную вещь:
– Разве нет любви, что вы решили получить ее таким способом?..
Мужчина усмехнулся.
– Ты еще слишком мала, чтобы говорить о любви, – произнес он, и Алекса рассмеялась.
– Если бы это было правдой, меня бы здесь не было.
Мужчина встал, открыл бутылку вина и вылил все содержимое спиртного в два глубоких бокала. Бутылка опустела, и он поставил ее на прикроватную белую тумбочку рядом со светильником. Свет в комнате был интимный. Приглушенный, как от свечей.