Здесь, в Гардии она пользовалась шумным успехом: столичные простолюдины четко знали свое место и смотрели на девушку издали, в отличие от коллег-рыцарей. В Сияющую столицу непрерывным потоком прибывали отличившиеся воины всех пяти рыцарских орденов империи; молодые, ожидающие поощрений, они охотно верили в свой успех и то и дело принимались ухаживать за Алексой с самыми серьезными намерениями. Но она безжалостно обрывала все связи. Если рыцари прибыли под хрустальный купол в поисках наград, то она – чтобы испить до дна чашу наказания. Подло было бы дать им вымараться соседством преступницы!
Только что не без грусти спровадив очередного ухажера, Алекса стояла на широком балконе отеля, огороженном изящной медью витых перил и смотрела на город, утопающей во тьме и огнях.
Вот уже два месяца она не видела солнца.
Великая Гардия, Город машин, столица Механической империи Эгиды переживала ночь, длиной в полгода. С балкона открывались прихотливые линии огней, высокие, сужающиеся кверху дома; бессчетные окна бросали снопы света на пешеходные галереи, подвешенные между зданиями на изящных колоннах. Сверкали под вечным светом мощных ламп широкие листья растений. Далекий поезд с громом промчался по воздушным рельсам, словно цепочка светлячков во мраке. Высоко в небесах блики северного сияния играли на колоссальной изогнутой стеклянной стене – грани купола, отделяющего Гардию от ледников.
В центре города, подпирая самую высокую секцию купола, возвышалась квадратная башня с восемью громаднейшими циферблатами, глядящими на все стороны. Это были Великие часы – священный символ Вечной машины, которую жрецы укрыли далеко на севере от столицы, в тайном городе-храме среди льдов. Гардия жила по этим часам.
Каждое утро ровно в 7, в определенный Машиной Час бодрости громадный механизм Великих часов размеренно громыхал, так, что в ближайших домах тряслись вещи и дребезжала посуда. Потом следовала напряженная секундная пауза – и громом отдавались в голове колокола. По их сигналу оживали будильники во всем городе – их трезвон преследовал Алексу из-за стен, и, кажется, даже с потолка. Пока она уныло чистила зубы, будильники-автоматы деловито звонили – отключались они все централизованно из часовой башни. Через час блаженной тишины следовали три коротких звонка – Алекса торопливо допивала кофе, оправляла перед зеркалом шляпку и выбегала из дома. На заседания она все же чуть-чуть опаздывала.