Основная работа Тимура – все замечать и запоминать: номера других машин на стоянке, внешность промелькнувших людей, адреса, – и все сообщать Омару Рахимовичу. За это Омар хорошо платил, но все равно Тимур за месяц зарабатывал столько, сколько этот говнюк иногда тратил за одну ночь. Тимур сжал челюсти. Понятно, что было бы странно требовать от него любви и уважения к сыну своего работодателя. Но сегодня злость и отвращение к Амиру зашкаливали. Полчаса назад он получил смс-ку от матери. Та написала, что на операцию Богданчику нужны сорок штук баксов, она уже дала согласие на размещение просьбы о помощи на благотворительных сайтах, но надежды на спонсоров мало, надо думать что делать. Тимур понял, что его личные жизненные планы отодвигаются на неопределенный срок, а сейчас главная задача – найти деньги на операцию. Долги, кредиты, с Омаром поговорить? Но сорок тысяч, господи боже мой… Он, конечно, понимал, что рано или поздно такая ситуация наступит, дела Богданчика были плохи. В последнее время он почти постоянно лежал в больнице. И было так жаль его, маленького, который и расти перестал, лежал тихо дома, когда его привозили после терапии домой, смотрел мудрыми глазами и словно старался увидеть что-то очень важное там, куда при жизни никто заглянуть не может.
Тимур смотрел на дорогу, но не видел ее. Он, такой уравновешенный всегда, такой спокойный и уверенный, что все делает правильно, сейчас чувствовал, как стремительно теряет контроль над собой. А все деньги, деньги, деньги… Тимур опять бесполезно разозлился на несправедливость жизни: сегодня он возил Анель, старшую сестру Амира, за подарком отцу, и та купила часы за какие-то абсолютно безумные, по мнению Тимура, деньги, пять тысяч долларов. А ведь кто-то носит часы за двадцать, а то и пятьдесят тысяч. Но как же так? Жизнь Богданчика стоит как какие-то часы, но попробуй скажи человеку с этими часами, чтобы он обменял их на операцию. Тимур аж зарычал от злости, зажмурился, открыл глаза и понял, что не успевает затормозить на пешеходном переходе. На дорогу уже ступил мужчина, и Тимур, давя на тормоз, мысленно заорал, чтобы тот остановился. И он остановился! И Тимур остановился! Они столкнулись взглядами, и Тимур выдохнул, и тот человек выдохнул. Тимур вопросительно поднял бровь и отстегнул ремень, но мужчина отрицательно покачал головой и спокойно перешел дорогу. Тимур смотрел ему вслед и никак не мог остановить дрожь в руках. «В чем дело? Долго мы будем здесь торчать?» – раздался недовольный голос Амира, он, казалось, и не заметил происходящего. Тимур пристегнул ремень и мягко тронул машину с места.