Конец сообщения.
Олег, резко сорвал визоры: «Чушь, какая? Да, кем она себя возомнила? Это она сама написала, Вадим?»
– Да, ты тоже заметил эти нотки излишней самоуверенности у Инари?
– Да, пошла она – не успокаивался Олег. – Всё двинули дальше, времени до заката мало.
Поднялся порывистый, влажный холодный ветер. Электро-примус раскалился до предела. По черному небу носились куски обшивки от какой-то старой техники, лесополосу наполнил страшный скрип мертвых стволов. Олег жестом показал «стоим на месте». Послышался страшный скрежет и мощный глухой удар, совсем рядом упало дерево. Напарники подобрались к упавшему стволу и укрылись за ним, вдалеке послышались еще удары. Следом пошел град: ледяные шары посыпались с неба, колотили по упавшей древесине, падали на влажную землю. Напарники лежали в луже, забравшись как мыши под ствол упавшего дерева, иногда градины долетали до них и больно били по спинам и ногам. Когда стихия унялась все вокруг было усыпано ледяными камнями. Напарники так устали, что решили сегодня остаться в лесополосе на ночевку. Руками разгребли градины и достали засыпанные рюкзаки, разложили матрацы, вновь включили электро-примус и сразу решили лечь спать, чтобы завтра пораньше начать переход.
– Ты что и спишь в них? – указывая на очки поинтересовался Олег.
– Ну да, небом любуюсь…звездным, красивое оно, было… не то, что здесь.
– Да… – протянул Олег – Было… Только не засыпай в них, это говорят вредно.
***
Я любила звезды и верила, что это в других вселенных светят мне мои сестры-богини, а теперь в черной мгле только маленькая красная луна блестит точкой, как глаз вороватого грызуна в поле. Ночь слилась с днем почти в неразличимое серое месиво, по которому оранжевый круг бессмысленно катится день за днем. Я все ждала, когда небо снова станет синим, как побегут гонимые ветром белоснежные облака. Каждый росток в поле ждал лучика солнца, но только напрасно, дым вперемешку с пылью носились по полям не оставляя надежды. Прошла неделя и как я не старалась, как мои помощники не заботились о ростках, только длинные худые стебли тянулись к ярко-оранжевому оку посреди темно-серой пелены. Солнце больше не давало живительной энергии, белесые листья беспомощно трепыхались на ветру пока очередной порыв не отрывал их и не уносил прочь.