Сева с перекошенным лицом подошел к Ванде. Его жалкие бормотания только раззадорили её любопытство.
Она сделала вид, что поверила в его оправдания, и милостиво простила ему испорченный вечер.
Набранный ею номер был строго конфиденциален. И только для своих. Для самых, самых, самых важных клиентов!
Сева несся на предельно возможной скорости к месту встречи. И ему не было никакого дела до развалюхи, следующей за ним колесо в колесо.
Если бы не ночь, и не пустынные дороги, думаю, любой, кто увидел бы эту картинку, долго пытался бы понять, как эта консервная банка может держать такую скорость. Но не те механики, которые заменили в ней всю требуху.
А что это вы тут делаете?
– Явился, братишка…– довольно проскрипела фигура в лохмотьях, – боишься, значит, уважаешь! – и она залилась хриплым гоготом, перетекшим в кашель.
– Чего тебе надо?! – стараясь, чтоб голос не дрожал, резко спросил Всеволод.
– Мне, да мне, похоже, уже скоро ничего будет не надо, – фигура опять зашлась в кашле, – а вот ей много чего надо!
Странная фигура, в очертаниях которой сложно было бы понять, мужчине она принадлежит или женщине, из-за причудливо намотанных лохмотьев, порылась где-то в глубине своей хламиды, и вытащила сверток, завернутый в такие же грязные тряпки, – его маманя того, дуба дала, – вновь странный, напоминающий скрежет по металлу хохот, завершающийся кашлем, – да и мне наш знахарь сказал, недолго осталось топтать эту землю, а вот её надо вырастить! Ты же не захочешь, чтобы газетчики узнали, что ты бросил ребенка от…
– От кого?! – ледяным холодом прозвучал нежный голосок Ванды.
Сева подпрыгнул на месте, как заяц, наверняка побив все известные рекорды. Он умудрился развернуться в скачке, и приземляясь, в ужасе уставился в ставшее ледяным лицо своей девушки.
«Наверное, уже не своей!» пробежала мысль.
– И вообще, что это у вас такое происходит, осмелюсь узнать?! – продолжила Ванда.
– Не мог «хвост» отследить! – презрительно проскрипела фигура, – объясняйся теперь сам, мне-то до флагштока всё!
– Это, это,…это…– начал заикаясь Сева, зажмурился, и как в воду холоднючую прыгнул, – это мой младший брат, а вот кто это у него, я не знаю!
– Дочка моя! – выплюнул братишка.
– И почему надо было устраивать такую таинственность, – поинтересовалась девушка.
– А как бы я признался, что у меня такая родня?! Да меня бы заклевали! – выпал в осадок Сева, – я ему помогал, чем мог, но он всё спускает всегда на…