– Ха! По-настоящему мудрый язык еще объяснил бы причины. Страх, стресс, страдание. Три «эс», как ты их зовешь.
– На нашу дочурку вроде страх нагнать получилось. Слышала, как она кричала про мертвых?
– Ну еще бы. Чаек мой кого угодно проймет.
Мир Сони рушился с каждым словом. Получалось, что мама – родная мама! – специально травила ее галлюциногенной настойкой. Изгоняла душу в кровь. Но зачем? Зачем?!
– Нам бы психологами работать, – заявил папа.
Мама хихикнула.
– Ну ты лицемер! Мы ж только и умеем, что души ломать. Из сердца их выгнать – легко, в кашу превратить – справимся. А обратно? Кроме как временем это не лечится.
– Зато мы не стали бы перетруждаться. Писали б в рецептах: подождите, пока страх, стресс, страдание закончатся, и дайте душе заползти обратно в сердце. А до тех пор – добро пожаловать в наш клуб искалеченных!
– Ох, не равняй. Ты же знаешь, как бы мы девчонку ни пугали, ее душа и десятую часть наших травм не получит.
– А что, интересный вышел бы эксперимент!
– Перестань. Не до экспериментов. Мне нужно новое тело, и все. Нет уже сил терпеть болезнь.
– Будет тебе тело. И мне, – усмехнулся Антон. – Я ж люблю молоденьких.
Он перешел на другой язык и проворковал что-то, должно быть, романтичное, потому что мама снова глупо захихикала. Соню придавило к полу волнами тошноты. Взрослые говорили о теле, ее теле. Обсуждали, как его отобрать.
Соню посетила одна ужасная догадка. Она отползла в сторону от двери, чтобы увидеть старуху в зеркале. Наконец она разглядела лицо… лицо своей матери.
Соня затряслась. Испугала ее не столько галлюцинация, сколько осознание правды: Антон привел в квартиру старуху с кочевницей внутри. Кочевницапереместилась в мамино тело. А потом… потом они умертвили старую оболочку вместе с изгнанной душой. Свернули шею. Тайно закопали где-то за городом или, может, в степи у Белой бухты. И тот взгляд – последний взгляд старухи – был маминым «прощай». Соня подползла к призраку на коленях и горько заплакала.
Как она не заметила подмены раньше? Наверное, она слишком любила маму, чтобы в ней сомневаться.
Старуха, когда только вселилась в квартиру, напугала Соню экстравагантными привычками. Часами простаивала у плиты – варила конину; пила кобылье молоко и ела особый домашний сыр. Мама выспросила его название – «иппака», а когда Соня рассказала о нем соседке по парте, учительница по истории случайно услышала разговор и заинтересовалась. «Иппака? – переспросила она. – Этот сыр любили