Голос Адама по-прежнему был спокойным и ровным.
– Я уже говорил, что мне не требуется твое разрешение. Я встретился с тобой только из вежливости.
– Мул, – прошипела она.
Адам повысил голос:
– Что ты сказала?
– Я не глупенькая деревенская девочка, Адам. Ты позвал меня, потому что адвокат, вероятно, предупредил тебя, что мои родители могут оспорить твое решение, а ты не хочешь ввязываться в судебные тяжбы.
Его лицо потемнело, и она поняла, что раскусила бывшего деверя.
– У твоей семьи нет законных прав на эмбрионы, – заявил он.
– Возможно. Но если мы решим судиться с тобой, дело может растянуться на годы.
Его брови нахмурились. Он чуть наклонился вперед:
– У вас не хватит финансовых возможностей, чтобы привлечь меня к суду.
Кэти бесстрашно посмотрела ему в глаза. Она приняла вызов:
– Не сомневаюсь, что непременно найдется какой-нибудь сентиментальный адвокат, который возьмется за это дело просто из любви к искусству.
Адам даже не моргнул. Неужели он догадывается, что она блефует? Во-первых, Кэти никогда не слышала о таком адвокате, а во-вторых, не уверена, что ее родители захотят судиться с Адамом. Им будет больно, но они воспримут это как еще один побег Бекки из-под семейного крова. И научатся с этим жить. Они не любят поднимать шум, создавать проблемы. Именно поэтому они позволили Бекке уйти из семьи. Если бы Кэти взяла это дело в свои руки, все пошло бы по-другому.
Выражение лица Адама смягчилось, и он спокойно произнес:
– Кажется, мы делим шкуру неубитого медведя.
– Тебе известно хоть что-нибудь о том, что значит быть отцом? Ты когда-нибудь думал, что тебе предстоит? Менять пеленки, кормить среди ночи… Где ты найдешь время на это? Или наймешь няньку, чтобы она растила ребенка вместо тебя? И свалишь на нее всю грязную работу?
– Ты ничего не знаешь обо мне, – заметил Адам.
– Это печально, особенно если учесть, что ты был женат на моей сестре.
Он глубоко вдохнул и шумно выдохнул:
– Мне кажется, мы говорим не то и не о том.
Кэти добилась того, что поменялась с Адамом ролями. Теперь она нападала, а он защищался. Этому фокусу Бекка явно так и не научилась. Но по-другому с такими людьми, как Адам, нельзя.
– Поверь, я тщательно все обдумал, – продолжал он. – Я чувствую, что мне необходимо сделать это. И уверяю тебя, вы будете видеть ребенка. И ты, и твои родители. Моих родителей уже нет в живых. Вы будете его единственной семьей. Я не имею права лишить его этого.