Сделав большой глоток вина, Макс подвигал плечами, чтобы расслабить затекшие мышцы.
Его отношения с матерью испортились в тот день, когда она собрала вещи и уехала из их дома, оставив только аромат своих духов. Она с Максом не разговаривала год и не виделась больше трех лет.
Макс уставился на свой бокал и осознал, что выпил все вино. В бутылке осталось еще немного…
Нет. Поставив бокал на стол, он выключил ноутбук. Пора ложиться спать. Когда он завтра встретится со своей матерью, ему понадобится ясный ум.
Выйдя из своей спальни, Макс остановился.
Нет, его внимание привлекли не пятна каши и лужица молока на кофейном столике. Не его племянница, которая, сидя на ковре, ела печенье. Его удивило то, что женщина, которую он нанял вчера, не походила на ту, которая поспешно убирала свидетельства борьбы Софии с завтраком, который ей не понравился.
Услышав его шаги, она застыла на месте, затем повернулась и спокойно произнесла:
– Похоже, София не любит кашу и решила мне это продемонстрировать.
Макс присмотрелся к новой няне своей племянницы. Голос и чувство юмора были те же, но выглядела она по-другому.
Вчерашняя хиппующая девчонка, похожая на огородное пугало, неожиданно превратилась в элегантную женщину. В платье с широкой юбкой и рисунком в виде больших ягод клубники, черных туфлях и с аккуратной прической, она походила на Одри Хепберн. При такой укладке фиолетовые пряди в ее волосах были менее заметны.
– Доброе утро, – наконец пробормотал он, забыв ее имя.
Она подняла брови. Тогда он продолжил:
– После завтрака мы поедем к бабушке Софии. – Он посмотрел на перепачканную Софию. – Вы сможете привести ее в божеский вид к десяти часам?
Няня кивнула:
– Думаю, да.
– Хорошо, – сказал Макс, почувствовав облегчение. – Моя мать не терпит неряшливости.
Затем он направился к столу и включил ноутбук.
* * *
Водное такси остановилось перед огромным палаццо со своей собственной пристанью. Они плыли минут пятнадцать, оставив позади Большой канал и войдя в район Кастелло.
Здание было почти такого же размера, как отель, который они только что покинули. Зеленоватый налет на цоколе указывал на высоту приливной волны. Кое-где внизу отвалилась розовая штукатурка, обнажив кирпичную кладку.
На окнах первого этажа были решетки, возле которых тоже кое-где потрескалась штукатурка. Над ними был красивый каменный балкон, увитый плющом и белыми цветами.