Деревня невозвращенцев – почти заповедник – тонула в зелени. Голову кружило от обилия запахов. Агата потянула носом воздух и поморщилась. Пахло сыростью, и чем-то прелым, забивающим носоглотку, текущим по горлу сладковато-горькой пакостью.
Агата чихнула. Пальцы крепче стиснули ручку саквояжа. Ей позволили собрать нехитрые пожитки и даже купили сумку. Маленькую, без встроенного вакууматора, но раньше у Агаты не было и такой.
Она оттянула ворот свитера – колючего, из потрёпанной теплоизолирующей ткани. Мелкие ворсинки истрепавшегося материала расцарапали шею до алых полосок. Агата довершила дело пообломавшимися ногтями.
Пересекать ворота не хотелось. О невозвращенцах она знала мало, но и этого хватало, чтобы волосы на холке вставали дыбом.
Пару лет назад в Нижний забрела беглая невозвращенка. Она была тощей до выступающего хребта, покрытой пёстрыми пятнами синяков разной давности и застарелыми шрамами. Невозвращенка практически не разговаривала, шипела и кусалась, когда кто-то пытался её коснуться. Старик из старожилов признал в беглянке пропавшую десяток лет назад сиротку. Правда, старик давно выжил из ума и верить его словам стоило с оглядкой, но народ не усомнился.
О том, что невозвращенцы крадут детей Нижнего города поговаривали давно. Работы в общине всегда больше, чем свободных рук. Правда, краденых детей приписывали и Верхнему. А в свете откровений полицейского-синта, последнее даже больше походило на правду.
– Чего застыла, деточка? Особого приглашения ждёшь? – скрипучий голос вырвал Агату из забытья.
Древний скрюченный дедок застыл у ворот, опираясь на черенок лопаты и внимательно разглядывал пришелицу.
Агата отметила непривычно-мягкую ткань одежды, стянутые в хвост на затылке волосы и неаккуратную бороду. Намётанный взгляд пробежался по чужому лицу и шее, но следов имплантов не нашёл.
Старик ответил таким же пристальным взглядом, развернулся и махнул рукой, призывая двигаться следом.
Выбор у неё оставался нехитрый – надеяться, что Щёголь сдержит слово, или готовиться к травле патрульных и бесконечным побегам от спецслужб.
Агата пошла. Штаны из хрусткой жёсткой ткани шуршали в такт шагам. Сумка била под колено. Ручка скользила во вспотевшей ладони. В горле встал ком.
Утоптанная и присыпанная щебёнкой дорожка петляла между корявыми яблонями. Тянуло гнильцой, душноватой сладостью и смятой подошвами ботинок травой.