Он свято верит, что это нечто имеет отношение не к человеческой плоти, а к механизмам.
Она увлажняет губы – не облизывает, а накрывает нижнюю верхней, затем верхнюю нижней, потирая их друг о друга. Эди Банистер – дитя того времени, когда дамам вообще не разрешалось признавать, что у них есть язык; рот, слюна и ротовая полость намекали на существование иных влажных мест, о существовании которых думать категорически воспрещалось – особенно их обладательницам.
Джо протягивает руку к шкатулке. Прикасается к дереву. Приподнимает вещицу, взвешивает в руке. И тут же чувствует… важность момента. Эта вещь – непростая. Милая эксцентричная старушенция завладела чем-то сногсшибательным и отдает себе в этом отчет. Она готовила его к встрече со шкатулкой. Неужели сегодня, гадает Джо, тот знаменательный день?
Он открывает шкатулку. Голгофа пружин и зубчатых колес. В уме он принимается быстро их собирать: так, вот ось, да, главная пружина идет сюда, это явно часть корпуса и… бог ты мой. Сколько же здесь пыли, окалины, лишних колес и прочего мусора. Очень неопрятно. Но все вместе, сам механизм, да, превосходная работа: начало двадцатого века, судя по стилю и материалам, однако система кулачков весьма изощренная. Чувствуется рука мастера, штучный экземпляр, за такие всегда платят больше, особенно если мастер именитый и его удается установить. В то же время это совсем не то, чего он ожидал, пусть он и понятия не имел, чего ждать.
Джо смеется – тихонько, дабы не разбудить собачий вулкан, посапывающий у него между ног.
– Замечательное изделие. Вы ведь понимаете, что оно стоит немалых денег?
– Неужели? – говорит Эди Банистер. – Думаете, надо застраховать?
– Не помешает. В хороший день такие автоматы могут уйти с молотка за несколько тысяч.
Он глубокомысленно кивает. В плохой день они тухнут на складе аукционного дома как лежалая рыба, но не суть.
– Починить можете? – спрашивает Эди Банистер, и Джо, стряхнув разочарование, отвечает, что да, разумеется, может.
– Прямо сейчас? – спрашивает она, и опять-таки да, инструменты у него с собой, он никогда не выходит без них из дома.
Зажим на гибкой ноге для фиксации корпуса. Еще один – вместо третьей руки. Натяжные планки. Собственно, здесь почти ничего не повреждено – такое ощущение, что кто-то нарочно разобрал механизм, притом бережно.