Два господина из Эдинбурга;
книга Гакоте;
не в службу, а в дружбу.
Уже у самой входной двери он слышит крик – вернее, астматический сип. Тем не менее его эхо прекрасно разносится по тихой Койль-стрит и вспугивает стайку голубей в подворотне.
– Есть кто дома? Мистер Спорк?
Джо оборачивается и становится свидетелем редкого и прелюбопытного зрелища: толстяк бежит.
– Мистер Спорк!
Ей богу, бежит. Не слишком быстро – хотя он, как и многие полные люди, вполне легок на ногу, – но все же в приличном темпе. Бедра у него мощные, и он не трусит, не семенит, а по-настоящему бежит. Издали он чем-то напоминает деда Джо по материнской линии, мясника-разделочника с бритой головой и прослойками яиц и сала по всему телу. В отличие от деда, этому типу при всей его увесистости не хватает веса. Навскидку Джо дал бы ему и пятьдесят, и тридцать лет.
– День добрый! Мы бы хотели с вами побеседовать, не возражаете?
Да, «мы», ибо их двое: толстый и тонкий. Господина поменьше почти не видно за исполинской тушей его спутника. Он изящно вышагивает в кильватере кита.
Окликал его, несясь по тротуару и тяжело дыша, именно толстый. Во избежание сердечных драм либо столкновения Джо останавливается и с любопытством отмечает, что двое приходят к финишу почти одновременно. Тонкий берет беседу в свои руки. Он старшее, седее, держится невозмутимее и говорит вкрадчивее:
– Дражайший мистер Спорк, нельзя ли нам войти и побеседовать с вами дома? Мы – не только мы, разумеется, но мы в том числе, – представляем Музей истории механики имени Логанфилда с филиалами в Эдингбурге и Чикаго.
Однако тягучего шотландского акцента у него нет, только безупречная английская дикция. Его предложения ближе к концу не ползут вопросительно вверх на современный американский лад, а заканчиваются весомыми, убедительными точками.
– Боюсь, мы к вам по деликатному вопросу.
Деликатность претит Джо. Вернее, он очень ее ценит в часовых и прочих механизмах, но в реальной жизни она сулит только суды, расходы и неприятности. Кроме того, иногда это слово означает, что всплыли на поверхность очередные отцовские долги или прегрешения, и теперь Джо наверняка предстоит выслушать, как Мэтью довел до нищеты лучшего друга или украл бесценный бриллиант, а затем в сотый раз объяснить, что нет, он не унаследовал сокровища Мэтью Спорка, от отца ему достался лишь пустой кожаный чемодан да стопка газетных вырезок с подробными описаниями преступных деяний Мэтью, за которые его так и не удалось привлечь к ответственности. Деньги исчезли, и никто не знает, где они, – ни жена, ни сын, ни кредиторы.