Аркадий, зятёк новоиспеченный, глядя на него, решил, что у парня явно какая-то печальная история «за спиной». Так проникновенно звучали слова, брови поднимались, выстраиваясь домиком, а глаза во всполохах костра покрывались блестящей влагой.
Как только женщины разбрелись по палаткам детей спать укладывать, разговоры среди мужиков пошли соответствующие: о бабах. Степан сразу вспомнил свою бывшую. Это с ней он пересмотрел столько ужастиков, что до сих пор иногда вздрагивал по ночам. Расставались тоже под звуки хоррора. Попкорн не поделили. И вообще поводов было и без того. Взять хотя бы дружков её – готов. Ну зачем ему всё это?
Рыбалку запланировали на утро.
– Всё, мужики, давай спатеньки! Иначе самый лов пропустим. Подъём в четыре, – строго сказал отец. А отца слушаться нужно.
Туман на заре стоял густой и тёплый, как парное молоко. Видно было только ноги. Туман клубился над озером, расстилаясь над водой. «Значит, жара днём будет», – вспомнил примету Степан. Сверчки трещали, а поплавки с гулким эхом булькали, опускаясь и всплывая. Вот только рыба не цеплялась. Дёрнешь удочку, а на крючке ничего!
Мужики стояли вдоль берега поодаль друг от друга так, что едва можно было различить соседа в тумане. Крайним, у зарослей камыша пристроился Стёпка. Эдакий увалень. Белобрысый, румяный, пышный, но не толстый – настоящий русский богатырь. Бог не обидел.
В небе бледным пятном висел призрак полной луны. Невыспавшийся Степан клевал носом. Когда голова падала на грудь в дрёме, он походил на младенца, которому мамка спать раньше времени не даёт: растерянным и томным. Решил воткнуть удочку в берег и искупаться в озере, скинуть болезненную дремоту. Снял рубаху, сапоги, штаны и по скользкому местами глинистому берегу медленно спустился в воду. Водичка освежала. Была чуть прохладнее воздуха. Но только чуть.
Степан оттолкнулся от дна и поплыл. Озеро напоминало по форме надкушенный бублик. Бублик наоборот. Берега скрывал камыш, росший почти на всём протяжении внешней стороны бублика, а в центре на полуострове расположились старые кряжистые ивы. Густые их кроны полоскали в водах озера свои длинные затейливые шевелюры, напоминающие волосы русалок с вплетенными в них водорослями и цветами. Они красиво отражались в воде, сверкающей в редких лучах восходящего солнца, иногда прорывающихся сквозь полотно тумана. Туманная взвесь при этом тоже слегка поблескивала.