В 2019 году, когда большинство людей боялись коронавируса, я боялась совсем другого. Тьма выбралась наружу, когда я вместе с семью другими женщинами рассказала о Джо Байдене. СМИ отмахнулись от меня, назвав российским агентом, а Тьма просто смеялась надо мной.
– Привет! Я здесь, – послышался голос Коллина сквозь детский шум и музыку на заднем фоне, – я люблю тебя.
Было слышно, как вскрикнула одна из его дочерей. Я улыбнулась, так как мне просто нужно было услышать его голос, и сказала:
– Ладно, давай поговорим позже.
– С тобой все в порядке? – поинтересовался Коллин.
Его дочка снова закричала, и он начал извиняться:
– Прости, прости. Я тебе перезвоню.
Я сидела тихо. Вспомнила метафору Сьюзан Ариэль Рейнбоу Кеннеди[9] о страхе и тревоге. Она советовала представить, как будто ты приглашаешь эти чувства на чай и разговариваешь с ними.
Я решила проделать это со своими суицидальными мыслями. Напомнила себе, что я не самоубийца, а просто нахожусь в отчаянии, потому что меня публично наказывают за высказывания против Байдена. Я зажгла благовония, прочитала молитву, начала медитировать, представляя себе эти мысли и пытаясь поговорить с ними рационально. И заснула. А когда проснулась, на меня с улыбкой смотрел кот. На данный момент я прогнала Тьму. Однако удары продолжали поступать.
К третьей статье в «Нью-Йорк Таймс» я поняла, что ситуация будет становиться только хуже. Пресса не публиковала интервью с моими сторонниками, рассказы о моих достижениях и успехах. Зато с удвоенной силой распространялись слухи о моих недовольных арендодателях, долгах, банкротстве и разводах. СМИ бесстыдно писали откровенную ложь. Намекали, что я бедная, некомпетентная, необразованная и с детства была лгуньей. Они называли меня русским агентом или приписывали мне отношения с русским парнем.
На самом деле у меня не было парня ни воображаемого, ни русского, ни даже онлайн-парня. Я не исказила свою историю и не солгала о том, что подверглась сексуальному насилию. Я не врала о своем образовании. Однако это было неважно, потому что мир теперь видел меня только глазами журналистов газеты «Нью-Йорк Таймс». Мне звонили, писали по электронной почте и угрожали смертью, называя предательницей.
После того, как начали угрожать расправой над моими питомцами, мне пришлось написать заявление шерифу. По ночам моей дочери звонили частные детективы и запугивали ее. Это был шквал неприкрытой ненависти. Один из аккаунтов в соцсети