Лес Чжэ Яня находился совсем недалеко от Восточного моря. Очень медленно я добралась до погреба, что располагался на заднем склоне горы, взяла оттуда три кувшина выдержанного вина и еще полтора кувшина персикового вина. Спрятав сосуд с недопитым вином в рукав, я распрощалась с Чжэ Янем. Он напоследок с ворчанием напомнил мне, что уже много раз просил Четвертого брата помочь ему вспахать два му у подножия горы. На это я простодушно ответила:
– Четвертый брат отправился на поиски птицы бифан и уже давно не наведывался в Лисью пещеру. Так что вряд ли твоим планам суждено сбыться.
Лицо Чжэ Яня приняло серьезное выражение, и, тяжело вздохнув, он сказал:
– Мне следовало догадаться, что не стоило мне в прошлом помогать ему ловить птицу бифан в Западных горах. Поднял камень и себе же на ноги его бросил…
Утешая Чжэ Яня, я между делом вытащила из его рукава несколько сочных персиков. Я взяла их с собой, чтобы в пути меня не мучила жажда.
Сегодня состоится большой праздник! Устремив взгляд вдаль, я наблюдала, как плещутся голубые волны Восточного моря. В небесах парили благовещие облачка, а это значит, что все приглашенные уже прибыли. Я вытащила из рукава лоскут белого шелка толщиной в четыре пальца и, завязав себе глаза, приготовилась опуститься под воду.
В Восточном море совершенная благодать, только вот Хрустальный дворец[19] слишком уж просторен и светел. Мои глаза уже триста лет не выносят яркого света. Матушка как-то сказала, что эта болезнь преследует меня с самого рождения. Говорили, что в то время, когда матушка еще вынашивала меня, Небесный владыка наслал Великий Потоп, желая наказать жителей всех четырех морей, восьми пустошей и девяти государств. Во время беременности матушка мучилась приступами дурноты, поэтому постоянно питалась только плодами с горы Хэсюй[20]. После Великого Потопа даже на далекой горе Хэсюй, что высилась вблизи Восточного моря, не осталось ни травинки. Когда матушка перестала получать заветные плоды, она совсем потеряла аппетит и растратила последние остатки сил. Вот почему у нее родился хилый лисенок, да еще и с больными глазами.
Эта неведомая хворь скрывалась в моем теле тысячелетиями. Все было в порядке до тех пор, пока я не подхватила лихорадку, из-за которой болезнь дала о себе знать. Мой недуг оказался настолько живуч, что его не брало ни одно целебное снадобье. К счастью, моя матушка была мудра и догадалась попросить отца изготовить особую повязку из зачарованного сияния Желтых источников