– Понимаю, – наконец ответил он. – Это… оправданно.
– Мы будем делать только то, что ты скажешь, – поспешно добавила Тамара.
Фиц резко захлопнул окно. Наружность заглохла, и в мансарде стало тихо, плоско, как в чулане.
– Так Хольд… назвал тебя преемником? – спросил Фиц и не обернулся.
– Неважно, – Ольга тоже не взглянула на него. – Это формальность. Минотавр жив. Вернуть его домой с наименьшими ущербом – наша главная задача и ответственность. Нет ничего важнее этого, даже… – Она стиснула зубы, – кроме имени человека, который сделал то, что сделал.
Мару вздохнул. Я догадывался, за даже он боролся до последнего.
– Только ты? – прохрипел Фиц. – Он назвал одну тебя?
– Еще Ариадну, – обронила Ольга.
Все, конечно, очень сильно постарались на нас не смотреть. Мару ловко перехватил эти целенаправленные не-взгляды.
– Таким образом, господа и дамы… Из очевидных, и поправьте, если я что-то упустил, у нас есть два варианта действий. Первый. Можно потянуть время и своими силами разобраться, что случилось ночью. Найти энтропа и его спутницу, вместе с ними, надеюсь, искру и, подтвердив ее сохранность, принять помощь госпожи-старшего-председателя, а там будь что будет. Но до тех пор и на срок, определяемый лишь нашей расторопностью, Минотавр не будет получать чудо-лечение. Это может дорого ему обойтись.
Не в силах думать об этом варианте, я посмотрел на Ариадну. Та не сводила взгляда со Элизы, мучительно разглядывавшей собственные туфли.
– Второй вариант. Мы выступаем с официальным заявлением. Искра пропала, Минотавру требуется помощь, а нам – содействие в поисках основных действующих лиц. Они ставят его на ноги авансом, а нам выставляют счет: за лечение, смерть Обержинов, исчезновение детей, за все то, что случится, пока искра находится не под нашим контролем.
– Он убьет нас за это! – воскликнула Куница.
– Вероятно.
– Будет орать, что лучше бы мы сами задушили его подушкой!
– Очень на него похоже. И все же – обсудим?
Мару еще улыбался. Но уже не потому, что хотел.
– Насколько я понял за все годы, – первым откликнулся Виктор. – Госпоже-старшему-председателю не очень нравится выпрашивать у Дедала атрибуты. Она предпочла бы иметь к ним прямой доступ. Полагаю, суть счета сведется к этому. Трудно сказать, насколько это затронет лично нас.
– Но это явная подстава, – фыркнула Куница. – Минотавр ни в чем не виноват. Она это знает. Тогда какого хрена торги завязаны на его жизни?